Срез

Это был самый пустой KFC на свете. Без преувеличений.
В стеклянных перегородках вздрагивали испуганные солнечные зайчики, пятнышки света трепетали и беспрепятственно продолжали свой путь на пёстрых стенах, где без конца рассказывалось, какое тут всё натуральное, оригинальное и бесконечно вкусное.
Я пил горячий кофе.

Сноска: горячий кофе в такую жару можно пить только если ты редкостный неудачник и заболел в мае.

Мне было хорошо, несмотря на то, что несколькими часами ранее пряжка ремня моей матери несколько раз полоснула меня по рёбрам.

В конце августа мне будет 21.
И впервые за эти самые 21 ремень в нашей квартире использовался подобным образом.
Лицо матери было красным, а глаза - точно глаза раненного зверя. Отчаянные.
Её единственное чадо "исповедует" некий феминизм, поддерживает (и является) квиром и совершенно забросило институт.

Вечером отец помог составить мне план действий, касаемо моей учёбы.

Опустим тот факт, что до этого я лежал на кровати и бормотал полушёпотом:
"Скажи, папа, зачем люди рождаются, если они делают только то, что надо, а не то, что хотят? Зачем они рождаются, чтобы, как ты говоришь, учиться в школе, в университете, выполнять рутинную работу, завести семью и умереть? В этом же должен быть какой-то смысл, папа? Я думал, что я буду учиться тому, чему хочу учиться и делать то, что мне нравится. Я был так глуп. что верил в это, папа. Очень глуп. Жаль, что я не повзрослею. Жаль, что я и есть такой. Жаль, что у вас родился не старательный целеустремлённый ребёнок, а хиппарь-лох, болеющий в мае и ломающий мусоропроводы, когда повинуясь порыву, решает выбросить мусор".

Я мечтаю написать книгу.
Я уже знаю, примерно, о чём она будет.
Она будет о нас. О тех, кто не может повзрослеть, о тех, кто видит странные сны и просит прощения у сирени, когда ломает ей ветки.
О нас - потерянных детях.

Я учусь практически на географа. Как и хотел, несмотря на вопросы окружающих: "кем же ты потом будешь?"
Я всегда хотел всего лишь изучать этот мир и всё в нём. Дикую живую природу, далёкие страны... Хотел ездить в экспедиции.
Я не хотел быть кем-то. Я хотел оставаться собой.
Но в итоге мы сидим целыми днями за мониторами, и из под наших пальцев выходит аккуратно скопированная друг у друга рутина.
Я рад любой возможности поработать вручную, но её всё меньше, меньше и меньше...

Весь мир - механизируется. Почитайте Брэдбери "451 градус по Фаренгейту".

И вот сейчас... я пишу эти строки, а сам мыслями где-то в поле жгу костры и плету венки.
Я гадаю на рунах, а древние боги - мои друзья.
Моя комната - мой бастион. На стенах - рисунки и надписи.
Если у меня отнять всё это - пропадёт последняя иллюзия дома.
И я лишусь последней толики ускользающего тепла...

Мне нужно писать про шельф Северного моря. Нефть. ВВП. Добыча и переработка.

Мне нужно.
Но мыслями я у костра, где Призраку самое место.