Мюнхен.

Моему потрясению не было предела, когда я сошла с поезда и вышла на центральную площадь перед вокзалом. Такие красоты раньше доводилось встречать только в фильмах. Бесконечные развилки маленьких улиц и дома, которые поражали не только своими размерами, а и формами. Готика и классицизм. Впервые вижу такое поразительное смешение стилей. Гуляя по улочкам Мюнхена я поневоле забывала о цели приезда. Я должна была быть в центре на Либигштрассе к полудню. Все что я выяснила о теперешней жизни брата это только то что на Либигштрассе находится магазинчик при жилом доме где он работает. Точнее он им владеет. Ничего больше я узнать не смогла. И продолжая любоваться красотой фасадов, я медленно, но уверенно продвигалась к центру Мюнхена. В некотором роде мне стало не по себе, когда я добралась до Либигштрассе. Вместо представленного мной, по рассказу друзей, маленького и уютного магазинчика я застала не менее уютный, но более угрожающий по размерам супермаркет, длинною в четверть улицы. Теперь гораздо труднее его найти. Ну и ладно, сейчас мне все равно нечем заняться, а я так хотела увидеть Максима. Мне все равно что делать и где искать. Я прекрасно знаю 4 иностранных языка и немецкий в их числе. С легкостью найдя администратора мне стоило только спросить как найти хозяина и о чудо, он на месте. Далее начиналось самое непредсказуемое. Я вошла под предлогом о личном разговоре. Он сначала не узнал меня, а когда я заговорила по-русски и показала старый и потрепанный том с повестями Гоголя вспомнил обо мне. В тот день мы много говорили, говорили обо всем. Я рассказывала о старом доме и о школе, а он о том как смог утроиться после смерти дяди (я не упоминала, что он переехал к своему дяде в Мюнхен, когда мать посчитала его присутствие рядом со мной лишним), как открыл маленькую лавку на деньги с наследства, а потом расширился до супермаркета. Максим с радостью разрешил мне остаться у него, ведь квартира большая и уютная. Он сказал, что сделает перерыв в управлении магазином и оставит заместителя, чтобы показать мне город. Мы болтали без умолку, ярко жестикулируя и крича на весь проспект. Непрерывная русская речь пугала прохожих, а некоторые люди, смеясь, фотографировали задорную рыжеволосую девчёнку в метр пятьдесят и парня, который выглядел сдержанным и деловым, а по сути поддался искушению прогуливать работу и беззаботно хохотать со своей рыжеволосой спутницей. Это больше походило на уличное представление, чем на прогулку до дома, но таки добравшись до пункта назначения и заварив отличного кофе он невзначай заговорил о нашей матери и о выпуске. Меня словно молния ударила и тут же прошел мороз по коже. Год, что я провела как в аду, вдруг пронеслись перед глазами. Все те бесконечные дни в больнице, одиночество в пустой квартире, утерянный человек, предательство матери, пол года депрессии и то как мать завуалированно выгнала меня из города... Слезы навернулись на глаза. Немыслимо длинная пауза и миллион последовавших за ней вопросов. Из-за того, что мне уже давно пора бы выговориться, я рассказала о том, что на душе. Тот неистовый трепет невозможно было заглушить, будто всё, что произошло за этот год внезапно рвалось наружу и принимало не очень приятную форму...