А у песни тайна, хочешь — отгадай.

Пожалуй, я отлучился от бренного. Остаётся лишь создавать смысл самому.


Сегодня я понял, насколько я далеко от всех остальных. Впервые за долгое время поговорил с сестрой. Никогда не думал, что в одной семье может вырасти противоположно воспитанные люди. Почему она такая... простая? Почему её интеллект смог встать на путь игнорирования страданий, как настоящее буддистское просветление?... Как достичь этого?
Она ценит то, что у неё есть, мало того, она хочет даже меньшего. Ей хочется жить в деревне, искренне удивляясь, почему я рвусь переехать в другую страну. Даже, возможно, немного возмущаясь.
Все вокруг так привязаны к тому, что нам говорят правильным и неправильным, что они не допускают и мысли, что это может оказаться не так. Что на самом деле вообще ничего может не оказаться. Объяснять родным то, во что верю я, бессмысленно, они уже свыклись с этой жизнью. Божественные руки эроса и танатоса плотно обвивают всё моё тело. Я не хочу умирать, но это единственный выход, это единственный путь уничтожения страданий. Уничтожение источника и объекта страданий.
Почему... так сложно объяснить, что биологическая роль человека, передавать свои гены вперёд; социальная роль человека, передавать свои мемы вперёд — фикция, которая загораживает слона в комнате. Мы умрём. Одна эта мысль доставляет страдания и дискомфорт здоровому сознанию. Создание смысла для них стало настолько важным, что они больше не знают, как жить без этого. Мне страшно. Потому что я один. Я один не могу создать его. Я тот самый бездарь, который заканчивал все креативные классы последним, который не сдавал сочинения и который не умел лепить из глины. Это пробралось в самую суть моего бытия. Я копир. Копир с функцией перекрёста и рандомизации страниц.
Они... счастливее меня просто потому, что им не нужно ничего, кроме сейчас. Они не видят ни прошлого, ни будущего. А я потерялся в последних двух и оттого становится ещё горше. У меня нет настоящего. Бессмысленная реальность лишь больше раздавливает меня. Принимать бессмысленность больнее, чем создавать новый. Но последнее я делать уже не могу, мои иллюзии разрушены и в любом случае исход один. Это мешает мне насладиться.
У меня больше нет дома. У меня есть родители. У меня есть сестра. У меня есть кров и еда. У меня есть развлечения и отдых. Но...
Есть ли у них сын? Есть ли у неё брат? Есть ли у моих друзей друг? Когда он успел умереть и превратиться в оболочку с начинкой из смысловой нагрузки?...
Сдавливает. Дышать. Дышать.
Больше нет. Ничего больше нет.
Зачем я хотел вообще что-то поменять в себе? Почему я не остался здесь, в захолустье, чтобы получить недопрофессию и работать за копейки, как batya?... Никогда это не стоило того. Жаль, что лоботомия теперь вне закона. Если бы только был какой-то способ....