死幸黒寝子の自供

В конце концов, она должна знать, почему это происходит?
Как и хотел, рассказал маме о моей ориентации.
Когда она изменилась в лице, думал, это конец. Начал плакать. Она подошла и спросила, давно ли это. В конце концов всё закончилось тем, что она меня успокаивала и говорила, что главное — быть сильным и большим человеком. Хотя она и искала, где она ошиблась и в чём её вина. Она вслух говорила, что всё хорошо, но я видел, как ей плохо от этого. Это реакция лучше, чем реакция многих родителей, но всё равно мне очень трудно делать родителям больно тем, что я такой, какой есть. (Хотя самому мне принять это пришлось за два-три года.) Сегодня она ничего не говорит об этом, всё как обычно. Хорошо, что додумался не говорить отцу. Не представляю, какой это нож в его спину. В его глазах, ясно дело.
В любом случае, со всем можно смириться. И они свыкнутся. Думаю сказать отцу, когда пущу корни в Москве. Если это вообще возможно.