Еще глупее

Бывают приходяще-уходящие явления, настолько регулярно сменяющие друг друга, что уже давно превратились в этакий цикл. Цикл из взлетов и падений с растущей в арифметической прогрессии амплитудой колебаний. Из радостной веселости в меланхолию. Из эйфории в глубокую депрессию. С небес до самого дна. И самое печальное, что в состоянии равновесия этот маятник не задерживается.

Сейчас, пытаясь трезво оценить ситуацию, в которой я нахожусь, я начинаю теряться в ощущениях.

С одной стороны, я отмечаю, что постепенно выхожу из затянутого подросткового (не в плане возраста, а мироощущения) периода. Я становлюсь спокойнее, рассудительнее. Меня не так просто вывести из себя. Мне легче контролировать свои эмоции и сдерживать рвущиеся с языка язвительные замечания. Мне проще признавать свою неправоту. Я спокойнее отношусь к тому, что со мной могут не соглашаться. В общем и целом, я становлюсь гораздо спокойнее.

Плюс, мои отношения с семьей по-настоящему нормализовались. Конечно, если под словом "семья" подразумевать только родителей, игнорируя ватагу тетушек, бабушек и их отпрысков, с которыми по какой-то непонятной мне причине, приходится поддерживать хорошие взаимоотношения, хоть все эти люди для меня ничего не значат. Не понимаю этого социального протокола, который предписывает все эти приторные улыбки, вежливые звонки на праздники и этот якобы искренний интерес при вопросах "как дела?" и "чего новенького?" Ограждаю себя от этого цирка настолько, насколько это возможно. Только вот цирк время от времени возвращается, конечно.

С другой стороны, мысли о будущем туманны и неопределенны. Несколько месяцев назад отец предложил мне поступить на магистратуру на педагогический. Или, если с магистратурой не выгорит (код моей специальности отличается от кода педагогики, а правила меняются, вдруг не зачислят), поступить на педагогику, взять второе высшее. Поступить на заочку, жить дома, на Севере, но на время сессий отец будет брать отпуск (не знаю, сколько отпусков у матери, один или два), чтобы отвозить меня в Краснодар на эти несколько недель. На Севере я буду работать в местной газете, если повезет. А если не повезет, то "у мамы как раз скоро напарница на пенсию уходит, место, считай почти есть" (мать работает в продуктовом магазине продавцом, а у меня нет предрассудков по поводу места работы). Быть учителем в школе. Вести русский язык и литературу. Не вижу в этом ничего плохого. Даже больше, мне, думаю, это пришлось бы и по душе, и на пользу, ведь работа с детьми и подростками - это неплохой способ закалить характер. А у меня он достаточно сильный, чтобы эти пиздюки не смогли вывести меня из себя. Кажется, все решено, и никакой неопределенности тут и быть не может. Но она есть. Потому как я не понимаю, хочу ли я этого или просто не возражаю. С одной стороны, таким образом я как бы приближаюсь к бабушке, матери отца (она умерла еще до моего рождения), в честь которой меня назвали (на самом деле, у нее было нерусское имя, но все называли ее Светой) - она работала учителем русского и литературы. С другой стороны, я не понимаю, мое ли это будущее, и нужно ли оно мне? Хотя, если спросить у себя, какого же будущего я хочу, ответа не последует, потому как мне, по большому счету, все равно.

Из промежуточного, могу отметить прогресс на поприще выправления гендерной самоидентификации. Знание проблемы, ее причин и последствий, требует своего практического воплощения. Мне нужно увидеть, как что-то меняется в моем же отношении к себе. Я вижу некоторые сдвижки, но их недостаточно. Но, думаю, в этом деле торопиться не стоит. Пока буду отмечать все положительные перемены, по возможности удовлетворяя вспыхивающие периодически желания, ранее подавляемые. Особенно в магазине одежды. Это был просто храм подавления для меня.

С другой стороны, все эти перемены не могли не повлиять на настроение, которое запустило мой "маятник" с новой силой, придало ему ускорения. И сейчас я нахожусь в фазе обострения депрессии. И выражается она в моем старом-добром друге замещении - я снова объедаюсь, компенсируя недостаток положительных эмоций и впечатлений ядерной дозой жиров и углеводов. Пока оно сильнее меня. Не успеваю я оглянуться, как мой рот уже набит мороженным, а по пищеводу стекает большой глоток газированной воды, оставляя разрушительный осадок на эмали зубов. Однажды мне довелось три месяца сдерживать свои гастрономические желания. И неудача меня не удивляет. Однако, в отличие от прошлой версии меня же, в этот раз я не буду опускать руки, а соберусь с силами и попробую еще раз. Терять мне нечего.

Теперь о делах сердечных. Романтическое влечение к кому бы то ни было покинуло меня больше двух лет назад. Были попытки восстановить его искусственным путем, но разгоревшийся пожар глубокой депрессии с выходом на неврологический уровень несколько остудил мой пыл. И стало не до романтики. Разум подсказывает, что сейчас романтические отношения мне не нужны. Даже не то, чтобы не нужны... А просто мне еще нужно к ним основательно подготовиться. Отношения предполагают взаимообмен. Чувствами, заботой, помощью, вниманием, интересом и энергией. Во мне всего этого нет. Мне нечего предложить другому человеку. В этом плане я представляю из себя огромную черную дыру, которая засасывает в Никуда чужую энергию. Но с другой стороны, потребность во внимании, заботе, одобрении и физическом контакте никуда не уходит. Ну, что ж, здравствуй, самоудовлетворение. Здравствуй, подавление собственной чувственности до порога собственной ванной. Здравствуй, подавляемое страдание от одиночества. Потерпи, потерпи, твое время просто еще не пришло.

Таким образом, я встаю перед необходимостью выстроить этакую градацию. Проблемы первостепенной важности, второстепенной, третьестепенной и не требующих срочного решения, могущие потерпеть при необходимости до нескольких месяцев или даже лет.

Так как с будущим вроде бы все понятно: второе высшее, жить дома, ездить на сессии, работать во время учебы, потом работать в школе; нужно сконцентрироваться на других вещах. Займусь этим в ближайшее время. Пока у меня есть возможность сконцентрироваться на себе, не распыляясь на других людей и/или учебу.