Весенние травы.

Когда я вернулся из сада, за столом сидел один лишь бывший офицер Реванов - высокий мужчина с невероятно рыжими волосами. Он приподнял голову.
-О, мой милый друг! Крайне рад видеть тебя началом такого прекрасного дня!-Его лицо, некогда совершенно молодое и улыбчивое, теперь же испещрили лучики морщин, под глазами появились синяки. Наверное, сейчас все из нашей "общины" выглядят подобным образом. Ни в какое сравнение с былыми временами.
Я поморщился, думая обо всем этом.
-Как насчет завтрака? - Я уселся за стол, разглядывая жутчайшие занавески. Как Гертруде пришло в голову покупать что-либо подобное? Ну да ладно, в сравнении с розовыми стенами этого дома, рыжие занавески на кухне - не такая уж и беда.
Я невольно улыбнулся, представив Гертруду, грозно размахивающую флагом, сделанным наспех из этой отвратительной рыжей ткани.
-Что же, у тебя сегодня доброе расположение духа? -Реванов приметил мою упущенную улыбку и улыбнулся сам (в этот момент его лицо стало похоже на огромный блин, немного пригоревший на сковородке), пододвигая ко мне блюдечко с персиковыми дольками.
Я поморщился во второй раз.
-Продуктов совсем не достать? - Мне не хотелось рассказывать о своем настроении, да и продукты действительно волновали меня много больше.
-Да-с, нам отказываются продавать что-либо, изредка Степан что принесет, да и то..
-Что ж, стоит его отблагодарить. -Я перебил Реванова, сам не зная зачем. Казалось, что еще секунда, и упомянутый крестьянин умрет от того, что мой собеседник изволит о нем распространятся. Реванов казался обескураженным пару мгновений.
-О, да... Ты прав. В деревне тоже еды не осталось, ополченцы все разворовывают. Вот надо же! Какие..кхм..всех под одну.. а как же раньше было!.. даа..
Его понесло. Реванов - отличный человек, только слишком часто уходит в воспоминания. У него чудная привычка: стоит ему только задуматься, как он начинает говорить лишь обрывками фраз, их же начало (или конец) остаются в его голове.
Я не слушал его где-то с минуту, доедая остатки персиков. Сладкий сок растекался по моему подбородку. После расправы с завтраком, я решился вновь прислушаться к монологу офицера.
-А Рита-то, Рита..Как она пела!.. А как играла!..Ох, все к нам придут - и слушают только, как она поет под... А ленты, помню ленты у нее в волосах - каждое лето себе их вплетала! - а теперь-то, все прахом.. Ее снесло с первой волной беспорядков, я так грустил..
"Ага, это его жена, верно"-Думал я про себя, на грани сознания воспринимая ерунду, лившуюся из уст человека, сидящего напротив. Я слушал, слушал, слушал...

А потом оказался в лесу. В лесу, который начинался на краю нашего поля. Здесь всегда осенью травами пахло, с поля запах приносила. Забавно, осень - а травы весенние. Что я здесь делаю? А, вот Реванов, шагает рядом.. Верно, вытащил меня из дома и теперь ведет к роднику. Все бормочет про свою жену..
-Мы тогда же за чаем сидели, на веранде. Она мне все об обоях новых для детской, о малыше нашем.. А я отнекивался, отмахивался.. Ты же понимаешь, только дела в гору пошли.. Даа, а небо тогда было какое - весна вроде, а небо холодное-холодное, как сейчас, и с одного края будто розовой краской.. А она мне все про обои.. А тут они.. ворвались, все разломали в считанные секунды.. И ее, а я.. -Реванов говорил и говорил, бездумно пиная грибы, попадавшиеся ему под ноги.
Мне было неловко слушать все это. Сам я оказался в Розовом Доме лишь пару недель назад. Зеленый, хотя и был одет в черный костюм, я не знал, что ждет меня впереди. Но я знал то, что дорога за мной - разломана. Чугунный поезд выплюнул меня на перрон и унесся вдаль, где народные массы второй волной захватили крупные города. А тут - поле, весенние травы, лес, деревня, остатки спокойной жизни для..
-Гляди, гляди! - Реванов вернул меня в реальность резким выкриком. Его лицо побелело, как свежевыстиранная скатерть. Я постоял с пару мгновений, оглядываясь кругом и пытаясь понять, что же было не так. А что-то было.
И тут я увидел. Впереди, на тропе, лежал странный круглый предмет, красный след от которого уходил куда-то в чащу.
Реванов подавился собственным языком, у меня на лбу выступил холодный пот.
Это была голова Николя Вестлей.

Поле шелестело у меня за спиной. Я стоял по колено в воде, закатав свои брюки, некогда имевшие шикарный вид. Поплавок мерно качался на водной глади озера, утренний туман еще стоял среди высоких деревьев. Лес шумел, поле шумело, шумела неподвижная вода и даже сам туман.
Человек рядом со мной проснулся.
-Добрый улов сегодня обещается, господин.
-Ага..-Машинально ответил я, раздумывая о том, что если растереть свежий персик в пюре, то получится цвет такой, как у нынешнего неба.
-А что же ваши домашние? Не сердются, что вы все время пропадаете?
Этот милый сельчанин всегда делал забавные оговорки в словах, я почти что привык. Соломенная шляпа на его голове, казалось, рассекала чуткий утренний туман, как нож рассекает масло, прогретое на солнце.
-Да времена теперь такие, все куда-то пропадают, бегут.. Не до меня им, хотя и делают вид, что все совсем иначе... Клюет! Клюет!
Крупная рыба обманулась и попала ко мне на крючок, ее чешуя блестела в воде. Рыба билась в агонии.
-Подсекай! Подсекай ее! - мой сельский спутник бросился в воду с сачком..

Некоторое время спустя я уже шел сквозь шумевшее травами поле. Колосья приятно щекотали мои босые ноги. В руках у меня был огромный лещ. Мне было страшно. Впервые мне было так страшно после рыбалки. Я чувствовал себя этой рыбой. Вынутый из привычной жизни чужими руками, потерянный, почти что мертвый.
Солнце уже окрасило стены дома на холме в розовые, привычные тона. Навстречу мне вышла полная женщина - Гертруда, некогда хозяйка этого дома.
-Дорогой, вы опять изволите пропадать! Мы все ноги сносили, пока искали вас! -Она принялась кудахтать, носясь вокруг меня, ее невероятно полное, но от того не менее милое лицо раскраснелось от притворного негодования. Она лгала, и я это знал. Никто меня не искал, всем было наплевать. Все сейчас сидят в кухне с тошнотворными рыжими занавесками и пьют свой тошнотворный рыжий чай. Лещ у меня в руках задрожал, почувствовав мое отчаяние.
-Милая Гертруда, не переживайте обо мне, мой батюшка оставит вам все, что числится за мной, если я пропаду.
Я криво улыбнулся обескураженной женщине и пошел в сторону пруда. Мне было жалко большую рыбу, которую я держал в руке. Мне не хотелось поддерживать настроения, царившие в нынешнем мире. Я был другим. Лещ благодарно смотрел на меня из-под водной толщи садового прудика. Мне хотелось бежать отсюда, мне хотелось бежать отовсюду, где я был, но я понимал, что это не выход. Но я понимал, что этот похабный розовый дом - последнее пристанище для меня и таких, как я. Пути назад нет. Шаг не туда, и меня растерзают негодующие массы низших классов, когда-то подчинявшиеся таким, как я и мой отец, теперь же установившие свои порядки в крупных городах. Моих друзей, отца и многих других, наверное, уже нет в живых.
Рыба махнула хвостом, скрывшись за водорослями. Утренний туман рассеялся. На завтрак подадут персики и никак иначе.

Продолжение следует.