When you're small

Будучи чем-то очень маленьким, почти не задумываешься о том, что происходит вокруг. Живёшь себе одним днём, плывёшь по течению и хоть бы что.
Можно быть и большим, ни о чём не думающем созданием. Только это скорее помеха, нежели что-то хорошее, ведь ты уже большой. Так что будь добор позаботиться хотя бы о малом.

На пыльные улицы города начал лить дождь. Капли вырывались из туч, навстречу земле, словно псы, встретившие своего хозяина спустя долгую разлуку. Асфальт в одно мгновение стал покрываться чернотой влаги, утопая в грязных лужах, а воздух наконец сбросил тяжесть выхлопных газов машин. Тот час же город погрузился в приятную меланхолию летнего дождливого дня.
Мы с братом сидели под навесом неизвестного серого здания где-то у окраины города. Я хорошист-восьмиклассник, а он через несколько недель должен был впервые шагнуть через порог между начальной и средней школой. С родителями мы не особо ладили. Вернее не ладил я, а он просто не мог быть в стороне без своего брата. Так и в этот раз.
Сидели мы у незнакомого здания не просто так, а из-за очередного моего бунтарского протеста против мамы. Причиной его была обычное подростковое желание — пойти на концерт одной здоровской группы, надежды о котором были спокойно сожжены словами моей мамы "пока ты живёшь под моим крылом, я не хочу из-за тебя ночи не спать". Вот я и ушёл из-под её крыла, а малой увязался за мной. Мне было всё равно. Не то, чтобы я не любил брата, просто порой его привязанность слишком мешала и надоедала мне. Родители постоянно просили меня повозиться с ним, а он только и рад был. В этот же раз, узнав, что я ухожу из дома, он мигом забросил немного вещей в свой рюкзачок и встретил меня у входной двери.
— Куда ты собрался? — удивился я.
— С тобой. Куда же ещё?
— Эй, ты что? Ты маленький ещё. Мама наругает. И меня с тобой куда быстрее найдут.
— Ну, и что? Тебя тоже мама наругает. Да и я без тебя не хочу никуда.
Я вздохнул, покачав головой и молча открыл дверь. Сколько раз я выходил за её пределы, но впервые за там, за дверью, меня ждал такой большой и таинственный мир. Я сделал шаг, готовясь к чему-то потрясающему... И нет, этот большой и таинственный мир не перевернулся, но сердце трепетало.
Куда и зачем мы пойдём, я не знал. Сейчас это было и неважно. Мы сидели и безэмоционально пялились в никуда, залитое дождём. Брат иногда поглядывал на меня, верно пытаясь понять, что мы будем делать дальше.
— Когда мы вернёмся домой? — вдруг начал он.
Я с недовольством посмотрел на него и сказал:
— Мы не будем возвращаться домой.
— А как же мама? Что мы будем делать? У нас даже еды почти нет, — его расстроенные глазки жалобно смотрели на меня.
— Слушай, ты сам увязался за мной. Я тебя не держу. Уходи хоть сейчас домой, если хочешь.
Он с грустью потупил взгляд на землю, а я продолжил смотреть в мокрую даль.

Стало темнеть. Солнце закатывало свой красный диск за горизонт, прощаясь с этим днём, разрисовывая небо набором тёплых красок. Холодает... Мы стали пытаться забраться в какой-нибудь подъезд. Постояв у двери минуты две, беспокоя людей нелепой историей о том, что "мы забыли у друга вещицу и нам нужно поднять к нему, чтобы взять её", мы всё-таки попали на бабушку, которая радушно открыла нам дверь.
Батареи, конечно же, не топили, поэтому греться у них не было смысла. Устроившись вместе на лестничном пролёте, мы обменялись парой фраз и тихо уснули.

Глаза с трудом разомкнулись, а тело ныло от боли, которую мне подарил каменный пол. Таким было моё новое утро. Одного поворота головы было достаточно для того, что бы понять, что брат пропал. Перепугавшись, я вскочил на ноги и стал думать, что могло случиться. Эти мысли я связал с судорожным рысканьем по всему подъезду. Волнение и страх поднимали свою планку, а безразличие исчезло под корень. В голове рисовались неприятности, которые могли произойти с братом и те неприятности, которые потом устроили бы мне родители в двойном размере. Меня пугали не только наказания родителей, но и искренний страх за брата.
Я выбежал во двор, ослеплённый ярким утренним сиянием, , неприкрытого тучами неба. После подъездной тишины, слабой лампочки и спёртого воздуха, этот мир на улице, который бушевал красками свежестью прошедшего дождя, лишь сильнее раскручивал мои чувства. Безысходность заполняла меня отчаянием.
Далеко бежать не пришлось. На детской площадке, в домике, я заметил ветровку брата. Подойдя ближе и его самого. Тревога в мгновение исчезла, подменив себя на злость. Я подбежал к нему и начал тормошить, громко ругаясь. Только он раскрыл глаза, как сразу кинулся ко мне, обхватив ручками мой торс.
— Извини, что убежал. Мне было очень страшно и я хотел уйти домой, но понял, что без тебя я никудашеньки... — слёзы тихо стали выкатываться из его глаз.
Я вздохнул, злость прошла и мои руки обхватили его маленькие плечи.
— Пойдём домой, пожалуйста... Я не хочу без тебя, — его глаза снова моляще взглянули на меня.
— Пойдём...

Дома нас, конечно же, уже обыскали. Только мы зашли в квартиру, как из комнаты быстро вышла мама. Её заплаканные глаза были переполнены гневом, но внутри они горели вселенской радостью. Обхватив нас руками она тихо заплакала.
Конечно же, нам с братом тогда досталось. Но главным было то, что я почувствовал на себе огромную любовь. Любовь маленького братишки, которая всегда была такой надоедливой, но на которую впервые захотелось ответить.