девятая маска

Я не справляюсь с ними. Они как будто все разом очнулись и разрывают мою черепушку на кучу кусочков. Вернулись старые кошмары. Вернулось то жуткое ощущение, будто кто-то притаился в темноте. Сплю с включенным светом. Я пропадаю в них. Я тону в этой куче разлагающихся судеб. И уже не понимаю, кто из них - настоящий. Кто - человек, которому раньше принадлежало это тело (а принадлежало ли оно кому-нибудь вообще?)?

Он привёл в дом котёнка и вручил его мне. Дал в руки пищащий пушистый комок и наказал присматривать за ним. Я спросил, как я смогу позаботиться о котёнке, если не могу позаботиться о себе сам. Он ничего не ответил. Только ткнул пальцем в верещащего у меня в руках кота и сказал, что вернётся через несколько дней и хочет по приходу обнаружить живого и сытого животного. Он оставил корм, показал, где лоток. И ушёл. Его не было четыре дня. Кот жив и сыт. Но не вызывает во мне ничего, кроме глухого раздражения. Когда Он вернулся, я попросил его унести животное туда, откуда Он его взял. Но Он сказал, что кот останется в доме и наказал за неделю придумать ему имя. Не хочу. Мне нет дела до этого существа. Как можно связывать себя с кем-то ещё, если самого себя слишком много?

Они распоясались. Перебивают друг друга. Ищут выхода наружу. А я не могу их остановить. Страдающие, корчащиеся в муках физической и психологической боли, глубоко несчастные и избитые - все они хотят обрести плоть и кровь, обрести голос и суметь донести свою боль до мира вокруг. У меня нет больше сил их сдерживать.

Сегодня Третья разрывает меня на части. Она страдает. Как она страдает. И я ничего не могу сделать, чтобы утешить её, чтобы снять боль, чтобы помочь ей. Я не могу обнять её, сказать, что у неё всё будет хорошо, что ей незачем так себя ненавидеть.

Я уродлива. Я так омерзительно уродлива. Тело, толстое, мягкое, бесформенное, словно капля жидкого теста, которая вот-вот расползётся кривой лужицей. Отвратительная кожа, жирная, сальная, с тысячью мелких красных пятнышек, высыпаниями, которые ничем не сводятся, чем бы ни пыталась их свести. Отвратительное лицо. Невыразительное, непропорциональное, такое скучное, что за него никто и никогда не зацепится взглядом. Мелкие глаза унылого цвета, крупный нос, косая ухмылка из-за непропорциональной челюсти. Мелкие желтоватые зубы. Ужасные куцые брови. И это только лицо. Тело же отвратительно целиком и полностью. Я проиграла генетическую лотерею. Излишняя растительность на теле? Получи мех, как у обезьяны по всему телу, даже на фалангах пальцев. Неровная пигментация кожи? Получи пигментные пятна под цвет шерсти далматинца.Уникальная способность набирать вес даже "с воздуха"? На, сука, можешь сколько угодно диет перепробовать, сколько угодно систем правильного питания, можешь хоть годами не вспоминать о сахаре и любом виде теста, можешь гнобить себя в спортзале, можешь истязать себя многокилометровыми прогулками и забегами, ты все равно будешь жирной. В тебе все равно всегда будет не меньше 20 килограмм жира, что бы ты ни делала. Ты мерзкое, отвратительное создание. Тебя никто и никогда не заметит, никто никогда не взглянет на тебя с интересом. Никто не подумает, пересекаясь с тобой на улице или в транспорте: "Симпатичная". Я либо останусь вовсе незамеченной, либо вызову отвращение и брезгливость. Я не имею права даже думать о том, что могу кому-то понравиться. Не имею права. Никакого права. Я не могу контролировать себя сейчас. Стоит мне отвлечься, а потом открыть глаза, как оказывается, что я уже ем что-нибудь. Мои зубы впиваются в кусок белого хлеба, щедро смазанный плавленным сыром или маслом. Или в мороженое. Или в печенье. В шоколад или булку. А потом я заливаю это все сладкой водой или магазинным соком, в котором сахара не меньше, чем в газированной воде. Я не могу остановиться. Мои челюсти продолжают жевать. Мои руки продолжают подносить еду ко рту. Я реву. Реву и продолжаю есть. Я ненавижу себя за каждый кусочек еды, сползающий в мой желудок плохо пережеванной кашицей. Я ненавижу себя и продолжаю есть. Я хочу выблевать всё, что съела, но не делаю этого. Я хочу резать себя, но не делаю этого. Я хочу заморить себя голодом, месяц сидеть только на хлебе и воде, наказать себя, истязать, мучить, заставить корчиться от боли, выжечь всю эту дур из себя, но я этого не делаю. Я хочу попросить помощи, мне нужна помощь, но мне не у кого её просить. Я не могу подойти к матери, не могу подойти к отцу, это почти чужие люди, чрезмерно далёкие, и я не хочу с ними сближаться, они неприятны мне... Больше мне не к кому обратиться. Всё, что мне остаётся, это терпеть, это снова и снова предпринимать попытки что-нибудь исправить, пробовать новую диету, делать упражнения из очередной психологической книжки, снова и снова отвечать всем этим "консультантам" на форумах, что нет у меня возможности обратиться к специалисту. Нет! В принципе! И я ничего не могу с этим сделать. Я не вижу причин. Причин. Мотивы. Их просто нет. Менять свою внешность, чтобы нравиться окружающим - это так мерзко! Так неправильно! Но я хочу им нравиться. Я так хочу хоть кому-то нравиться. Интерес, внимание, забота, возможность заботиться о ком-то, что угодно. Но все это не про меня. Одно находит на другое. Одно блокирует другое. Нет мотива. Нет стимула. Нет силы желания. Нет цели. Нет причин. Нет. Нет. Нет. Ничего нет.

Она не прекращает. Третья захлёбывается в истерике. Ей тяжело. И я ничего не могу сделать. Могу только наблюдать за ней. За тем, как она медленно, но верно подводит себя к краю, к той границе, за которую она боится ещё перейти. Начать вредить себе, уничтожать себя.

Зачем переводить продукты на такую, как я? Я ничего полезного не делаю. Ни для человечества. Ни для своей семьи. Ни для себя. Я ничто. Пустое место. Расходные биоматериал. Тупиковая ветвь эволюции. Мои гены не должны пойти дальше, от меня не должно остаться потомства. Оно будет страдать, если хотя бы отчасти будет похоже на меня. Я не могу пойти на это. Мне остаётся только умереть, дать телу разложиться, накормить могильных червей, удобрить почву, в которую меня зароют. Это единственное полезное дело, которое я еще могу сделать.

Я не знаю, как мне её остановить. Она так неожиданно появилась вновь. Как это всегда с ней случается. Просто вдруг появилась. И я не в состоянии с ней сладить. Она в ужасе. В отчаянии. И в таком глухом, глубоком одиночестве, что даже мне не по себе. Я чувствую за неё ответственность, ведь она - одна из моих "деток".

Простите, мне пришлось немного смухлевать, чтобы создать блог. Странная система со странной кармой. Этот блог нужен мне.

Это моё девятое лицо. Я решил больше не давать им имён. Так становится легче с ними расставаться. А я точно не смогу долго поддерживать в них жизнь. Каждый из них должен умереть, чтобы освободить место другому. Чем больше их умирает, тем больше места остаётся для новых. Или нового. И, может, в какой-то момент на освободившееся место встану я сам.

Он совсем отчаялся. И я его не виню. Моё состояние только ухудшается. Последние два месяца я пролежал в специализированном заведении... без каких-либо положительных результатов. Только новые симптомы появились. Это было даже любопытно - ощутить что-нибудь новенькое, пусть и крайне болезненное и тревожное. Он отказывается платить за лечение дальше. Я не против. С тех пор, как дорога к старому врачу оказалась закрыта, мне стало безразлично, с кем работать.

Он пытается меня чем-нибудь занять. Чем угодно. Недавно Он даже принёс мне неизвестно откуда взявшийся набор для алмазной вышивки. Не знаю, где Он его взял. Но надолго этого набора всё равно не хватило. В углу комнаты скопилась почти полуметровая стопка из разных мозаик, рисунков из наборов "раскрась по номерам", обычных рисунков и прочего подобного хлама. Жаль, я не в состоянии читать книги. Или играть в видеоигры. Ему было бы гораздо проще - усадил бы за компьютер, включил бы игру и спокойно уходил бы на работу. Жаль, что я даже этого не могу. Я говорил, что необязательно чем-то меня занимать, но он этого не понимает. Он не понимает, как можно спать сутками напролёт или пялиться в стену, словно по ней транслируется увлекательное шоу. Я не хочу Его расстраивать, поэтому продолжаю "играть" с тем, что Он приносит.

Не знаю, на сколько Его хватит. Когда-нибудь Он не выдержит. И мне даже любопытно, что случится после.