двадцатое.седьмого.пятнадцатого

Я не справляюсь с ними. Они как будто все разом очнулись и разрывают мою черепушку на кучу кусочков. Вернулись старые кошмары. Вернулось то жуткое ощущение, будто кто-то притаился в темноте. Сплю с включенным светом. Я пропадаю в них. Я тону в этой куче разлагающихся судеб. И уже не понимаю, кто из них - настоящий. Кто - человек, которому раньше принадлежало это тело (а принадлежало ли оно кому-нибудь вообще?)?

Он привёл в дом котёнка и вручил его мне. Дал в руки пищащий пушистый комок и наказал присматривать за ним. Я спросил, как я смогу позаботиться о котёнке, если не могу позаботиться о себе сам. Он ничего не ответил. Только ткнул пальцем в верещащего у меня в руках кота и сказал, что вернётся через несколько дней и хочет по приходу обнаружить живого и сытого животного. Он оставил корм, показал, где лоток. И ушёл. Его не было четыре дня. Кот жив и сыт. Но не вызывает во мне ничего, кроме глухого раздражения. Когда Он вернулся, я попросил его унести животное туда, откуда Он его взял. Но Он сказал, что кот останется в доме и наказал за неделю придумать ему имя. Не хочу. Мне нет дела до этого существа. Как можно связывать себя с кем-то ещё, если самого себя слишком много?

Они распоясались. Перебивают друг друга. Ищут выхода наружу. А я не могу их остановить. Страдающие, корчащиеся в муках физической и психологической боли, глубоко несчастные и избитые - все они хотят обрести плоть и кровь, обрести голос и суметь донести свою боль до мира вокруг. У меня нет больше сил их сдерживать.