Child of Sadness

Меня выбросило на безлюдный холодный берег. Морские волны ритмично укутывали мое тело, тянули ласковыми руками к себе и нежно шептали свою убаюкивающую песнь, оставляя соленый привкус на моих потрескавшихся от жестокого ветра губах.

Я вспомнила, как К. тогда затянулась твоей сигаретой, и мне внезапно захотелось курить, хотя раньше я никогда этого не делала. Запах сигаретного дыма всегда был одним из самых моих любимых, а быть может я любила его только потому, что он всегда незримой тенью был рядом с тобой. Я начала размеренно вдыхать и выдыхать воздух из легких, методично повторяя за тобой из моих воспоминаний: таких далеких, таких живых, навсегда утонувших в безразличных холодных волнах.

К горлу подступила давящая тошнота, которая постепенно вернула мой разум к реальности. Я огляделась, но кроме безжизненной песчаной полосы и небрежно разбросанных пластмассовых тел, ничего не увидела. Прошло несколько минут, прежде, чем я осознала, что мое тело все еще принадлежит мне, и все эти раны и шрамы на нем еще что-то значат.

Когда мы все умерли, мир не скорбел по нам. Небо было такое же синее, как и всегда. И море тоже. Солнечные лучи пробивались сквозь темные кроны деревьев, и казалось, будто все идет так, как прежде.

Вот только нас уже здесь не было.

Как и у любой истории везде есть свое начало и конец. Моя история завершилась несколько месяцев назад, и я все еще не могу понять, почему я здесь. Усталость от всего каждое утро опускается на мои плечи, ломит ноги, наполняет свинцовой тяжестью голову.

Иногда я еду или иду куда-нибудь, и мне кажется, что в какой-то момент я просто замру на месте потому что нет сил и смысла двигаться дальше. Чувство ответственности за свое существование начинает усиливаться, и я снова вижу тонкие, но прочные связи между тяжелыми препаратами в своем отделении и моим телом, которое с каждым днем все меньше восприимчиво ко сну и еде.

Я смотрю на пустые страницы, и не могу написать ничего потому что я никто и мысли у меня никакие, и чувства мои натянуты, как улыбка на моем лице каждый новый день.

Я перестаю чувствовать себя человеком.

Сегодня у меня особенный день, поэтому я хочу немного рассказать о себе.
Вдруг кому будет интересно, а я еще немножечко смогу поныть про свою тленожизнь.

Хаю-хай, меня зовут Лена, и сегодня мне 23. Я не люблю свой День Рождения, т.к всегда придаю значение этой дате, но по закону подлости все, как обычно, идет не так. Надеюсь, меня не раздавит КамАЗ, пока пишу об этом в своем телефоне.

К слову, шутка про КамАЗ – это мой маленький авторский мемас, который появился, когда я со своим другом думала о смерти. Ведь только под КамАЗом можно точно умереть и не остаться инвалидом. А вообще в детстве это был мой самый любимый вид транспорта: прикольно гремит, не укачивает, все збс видно. Тема про «видно» особенно актуальна: я теряю зрение с 4-х лет, и на данный момент оно где-то минус 10, если не больше.

Зато у меня в запасе всегда есть опция «поправить одним пальчиком очёчки», и это очень мило:3

Или нет, я не знаю ахах

Я родилась, когда мои родители еще жили в общаге. Первое мое знакомство с общажными стенами (точнее, с общажным обогревателем) произошло в 1996 году, когда я смачно шмякнулась об него лицом. Пока мама в панике и фонтане крови везла меня в больничку, всё как-то само собой затянулось, и со словами «до свадьбы заживет» меня и мой маленький шрамик отправили домой. Очень забавно, что некоторые особо внимательные врачи потом думали, что это последствия заячьей губы(неть)

Как-то раз я играла на балконе, и меня случайно запер наш сосед. Его звали Славик, и он был очень странным и похожим на Неда из Симпсонов. В общем, я тусила там полдня, пока люди с улицы меня не увидели и не достучались до родителей. Но я до сих пор считаю, что все это было не случайно, и вижу в кошмарах толстенные стекла очков и усищи Славика.

Кроме Славика в моем детстве было еще 2 главных врага номер один: Зубастики и Гяос. И если с первыми все понятно, то второй кошмарит меня до сих пор. Мой дедушка был киноманом и часто покупал много разных кассет с той самой легендарной одноголосой озвучкой. Так я впервые узнала об огромной балдежной черепахе-кайдзю, которая защищает Японию от сил зла и страшного Гяоса (ну скажите же, стремный).

Кстати, пока дедушка дарил мне бесценный экспириенс с видеокассетами, мои родители сделали все это с атмосферой 80-х, поэтому я очень люблю всякие олдскульные штуки, начиная от музыки и заканчивая стилем одежды.

Единственное исключение распространялось на видеоигры: из-за плохого зрения мне не разрешали играть во что-то дольше 30 мин в неделю. Также у меня никогда не было ни тетриса, ни тамагочи, не говоря уже о Геймбое и Сеге. Так что, моими первыми играми были не Соник и Зельда, а забавные программки в центре для детей с плохим зрением. Но я все равно очень любила все, что связано с гейм-индустрией, и даже успевала брать игры в прокат и читать Игроманию и Мир Фантастики.

Между увлечением играми и раскопками «древних окаменелостей» в местной песочнице, я была очень творческим ребенком: любила устраивать представления, ходила на балет, очень неплохо писала стихи и рассказы. В будущем я мечтала стать актрисой или журналистом, но как часто это бывает, все пошло по пизде.

Первым делом у меня начались проблемы в школе: сначала меня дразнили из-за очков, а затем появился одноклассник, который прицельно унижал меня перед остальными. Доставалось мне буквально за все: лицо слишком прыщавое, грудь слишком маленькая, телефон отсосный, в Kings Bounty играют только лохи, Гарри Потного и Властелин Колец нормальные чуваки не читают и т.д.

Проще говоря, из активного и творческого человека я превратилась в очень замкнутую и неуверенную девочку с кучей комплексов, которые преследуют меня до сих пор. Дошло до того, что уже в 12 лет я придумала себе выдуманного друга и обсуждала с ним свои интересы и впечатления, т.к никто вокруг не увлекался тем же, чем и я. Или увлекался, но на мне уже пожизненно висело это страшное клеймо позора.

В другой школе все было немного лучше, но из-за старых проблем я слилась с основной массой и старалась особо не выделяться. И даже несмотря на это меня обсуждали, хотя в то время я уже ненавидела себя еще сильнее, чем могли себе это представить мои хейтеры.

Мне не нравилась моя кожа, мой рост, форма лица, нос, волосы, глаза и фигура, на которую не садилась красивая одежда. Именно тогда из-за проблем с акне у меня появилась мысль стать дерматологом, чтобы помогать людям с такими же проблемами и делать их красивыми и счастливыми. Забавно, что сейчас я терапевт и очень некрасиво царапаю дневники в историях болезни, но зато все вокруг довольные)

Как следствие из всего этого, все мои отношения заканчивались тем, что от меня уходили. К более красивым, интересным и уверенным девушкам. И я нисколько не осуждаю выбор этих людей, ведь если ты с дефектом – это очень хорошо чувствуется.

В итоге, на фоне многих негативных вещей у меня было 3 безуспешных попытки суицида. Два раза я доставала таблетки, в другой – открывала газ на кухне. Я ни разу не видела, чтобы моя мама так сильно плакала. И это ужасно.

В дополнение ко всему у меня развилось ОКР: каждый день мне приходится выполнять разные ритуалы, чтобы морально обеспечить себе нормальное начало дня. Например, я обязательно должна встать, потом умыться, затем одеться, накрасить только брови, поесть, и мне никак нельзя это сделать в другом порядке. Это часто мешает мне нормально жить, так как по особенным случаям, вроде праздников или экзаменов, мои ритуалы усложняются, и если я их не сделаю, буду чувствовать себя еще хуже.

Что-то все очень грустненько, так что пора добавить несколько положительных моментов и первый из них: я классная ахах
Если честно, я очень часто слышу от близких людей, что внешне я действительно очень замкнутая и отталкивающая, но если со мной пообщаться, я очень милый и ламповый котик.

Наверно сейчас это очень вредные качества, но я совсем не наглая, застенчивая, ранимая, тихая и отзывчивая. Быстрее буду умирать в коробке под мостом, чем не сделаю что-то полезное для других людей. Возможно поэтому ко мне ПОСТОЯННО подходят люди, чтобы узнать, как куда-нибудь пройти, проехать или что-то сделать. И даже если я абсолютно не знаю, что и как, я всегда стараюсь найти решение и загуглить для незнакомой бабули маршрут до ближайшей аптеки.

Еще одно минус-качество, которое почти сошло на нет, но все же я нередко сужу людей по себе и люблю страдать самокопанием, поэтому постоянно в чем-то или ком-то разочаровываюсь и переживаю, особенно если дело касается близких.

И еще немножко facts:

За прошлый год я не могу вспомнить, что со мной происходило, потому что из-за психической травмы я просто спала, ела и куда-то передвигала свое тело. И если бы не мои самые любимые близкие люди, меня бы уже совсем не было.

Сейчас меня тоже нет, но я начинаю потихоньку проявляться в этом мире, чувствовать и понимать себя.
И я большая молодец, что делаю это.

Недавно одногруппница рассказала мне о том, как хочет умереть. Мы обе с переменным успехом любим думать о смерти, но порой наши мысли начинают выходить из-под контроля, и больному рассудку ничего не остается, как прямо сигнализировать об этом. После всего этого я поняла, что больше нигде и ни с кем не должна говорить о своем желании умереть, и тем более сделать свой последний вздох как можно более естественным образом подальше от чужих глаз.

Смена графика, переезд и новая обстановка лишили меня последних сил, поэтому когда я услышала про новую девушку М., я даже не успела понять, о ком идет речь. И почему из моих глаз начинают течь слезы, когда вокруг меня самые близкие люди, и все хорошо. В прошлый раз я собрала все таблетки, которые у меня были и безуспешно сбежала из дома; в этот я зависла на кассе в местной "Пятёрочке" с вафельно-шоколадным тортом и пакетом бергамотового чая в руках, как будто эти вещи смогут вдохнуть жизнь в мое тело, которое просто не хочет жить.

Но меня уже ничего не спасет.

Сегодня мне делали внутривенную инъекцию, но все пошло не так, и спокойная процедура превратилась в наспех собранный комок ваты и пластыря на моей руке, который потом еще съехал из-за моих вынужденных перемещений по другим кабинетам.

Поняла я это только тогда, когда медсестра с возмущением резко отреагировала на темные следы моей биологической жидкости на кушетке и попросила выйти за новой порцией ваты, так как старая почти полностью пропиталась кровью и превратилась в бесполезную кривую и липкую субстанцию.

Раньше я боялась крови и других ранок, шрамов и прочих дефектов на своем теле. Но сегодня я поняла, что нет ничего страшного в том, чтобы место укола превратилось в чуть более широкий разрез, а возможно и глубокую рану, через которую будет сочиться моя второсортная жизнь.

Привет.

Я никогда не умела писать вступления и заключения. Единственное, что у меня хорошо получилось - это начать эту жизнь и каждый день думать о своей смерти.
Суицидальные мысли преследуют меня с тех пор, как я стала подростком: тогда мне казалось, что моя жизнь и тело начинают необратимо меняться и уже никогда не станут такими, как раньше.
Сейчас мне почти 23, и я понимаю, что это было первым знаком того, что я не могу взаимодействовать с этим миром, а этот мир со мной, что бы ни случилось.

За свою недолгую жизнь я столкнулась со стандартным для каждого набором трудностей: непонимание родителей, унижения в школе, переезд в другой город с абсолютно противоположным прежнему ритмом жизни, тяжелая учеба в университете, отсутствие денег и предательства близких людей. Когда я кому-то говорю об этом, люди часто замечают, что: "бывает и хуже", и я согласно киваю, думая о том, что проблемы каждого человека по-своему важны и очень некорректно их обесценивать.
После двух-трех таких "примеров" я замыкаюсь, и продолжаю думать о том, насколько я не подхожу этой жизни, а она мне, параллельно задавая своему телу новые задания, искусственно подкармливая несуществующий "смысл своей жизни"

Я понимаю, что я "не одна такая" и "бывает и хуже", но все эти и подобные слова - пустой звук, когда во мне отбивает ритм обратный отчет до момента, когда я не выдержу. И необратимое осознание неизбежного мотивирует писать меня о том, о чем я еще могу рассказать.