10 лет

26 января 2011
Помню этот день. Помню урок математики. Я пошел в школу с полуразряженным телефоном, так что мама не могла мне дозвониться, поэтому я шел домой, ни о чем не подозревая. Дома я застал маму и мужчину с дипломатом и в костюме. Я решил, что это мамин клиент, просто одет нарядно. Когда он ушел, мама вошла в нашу с сестрой комнату и сказала, что папа (отчим) умер. Мужчина был похоронным агентом.
Вселенная схлопнулась. Что-то во мне в тот момент сломалось, я бросился на кровать и долго рыдал. В конце концов, я прожил с этим человеком семь лет, в два раза дольше, чем с родным отцом. Потом я очень долго сидел у окна и говорил с ним, глядя в небо.
На третий день были похороны. Помню морг, как нам выдали справку о смерти с диагнозом: алкогольная кардиомиопатия. Ему было 37 лет.
Шел снег, мама, зачитав диагноз, заплакала. Затем мы подошли к другим дверям: они были двойные, их открыл мужчина в кожаном коричневом фартуке, на столах, завернутые в целлофан, лежали тела. Внесли гроб, потом вынесли вместе с телом.
Затем отпевание. Там я встретил сына отчима со своей матерью, мы молча обнялись, хотя до этого враждовали, вероятно, из-за его ревности, ведь отчим оставил свою семью ради моей.
"Боже, прими душу усопшего раба твоего" надолго впечаталось в мой мозг. Я смотрел на гроб, слезы текли, мой родной отец стоял рядом, приобняв меня. В какой-то момент я попросил маму положить в гроб игрушку из пряжи, которую я сделал: я был не в силах сделать это сам, приблизиться к телу. Это был первый и единственный раз, когда похороны и прикосновения к телу внушали мне ужас.
На кладбище я не поехал. И правильно: когда я потом случайно наткнулся на фото с кладбища, это шокировало меня.

Я пытался вернуться к обычной жизни и даже радоваться ей, но с того дня я медленно умирал, что замечали учителя, но не моя семья. Моя скорбь продлилась года полтора-два, но произошедшее стало скорее триггером, чем причиной депрессии, которая затянулась вот уже на десять лет. Четыре года я летел с огромной скоростью в черную бездну и лишь шесть лет назад начал потихоньку тормозить. И сейчас я медленно всплываю.
Странно понимать, что прошло уже десять лет. Я почти не помню этого человека, в основном какие-то стремные моменты, я живу с чувством, будто его никогда не было, хотя напоминание в виде моей сестры и ее родственников есть. Как и были последствия в виде его многочисленных долгов, в том числе перед бандитами, которые нам пришлось отдавать, понабрав кучу кредитов, которые закрываем по сей день.

Не знаю, сколько лет мне еще предстоит всплывать, но очень надеюсь, что этому есть конец.