Посиделки с родичами

К трем часам мы поехали на день рождения тети.
Вернулись в половине одиннадцатого.
СЕМЬ С ПОЛОВИНОЙ ЧАСОВ ЭТО АДЪ КАКОЙ-ТО
Сидели такие, значит. Я после первых двух часов сидения за столом понял, что я так не играю.
Попросился за бабушкин компьютер, потому что все бухали и о чем-то трепались, и я такой тут сижу.
Меня пустили, но мышка меня не слушалась. Я ничего не чувствовал, но мне хотелось взять эту мышку и за провод херачить об стену.
Из чего я сделал вывод, что, наверное, зол.
Ооооооок.
К компуктером не вышло, я сел за книгу Андре Нортон "Семь чудес к воскресенью".
Лет в одиннадцать-двенадцать это был мой любимый сборник (рассказ из него, который я читал, назывался как книга).
Дочитал.
Когда я вернулся в зал, хавчика уже не было, но был чайничек и маленькие чашки.
Я умял еще немного тортика, хотя мне казалось, что мне уже хватит.
Итог: я сожрал почти половину торта. Збс.
Мне стало скучно, поэтому я шлялся по квартире туда-сюда или сидел в кресле.
Потом мы сели слушать записи на магнитофоне (пленочном, по-хипстерски). Там были стихи в мамином и тетином исполнении, потом шли записи со мной. Было угарно.
Маман после этого мерил бабушкину одежду (он немного потолстел и попросил у нее вернуть некоторые вещи), которая была, мягко говоря, ужасна. Ну, так сужу я с высоты своего эстетического вкуса. Если маман уже года четыре одевался стильно и красиво, то снова видеть огромные цветастые полупрозрачные блузки и цыганские юбки было как-то не очень.
Мне тоже предлагали какие-то вещи, но я вежливо отвечал, что мне они не очень нравятся.
Маман бесился.
Я, наверное, начал закипать (я что, должен носить то, что мне не нравится?), потому что мое лицо то и дело перекашивало в оскал, благо, этого никто не видел.
Также вещи мерила и сестра, что было, несомненно, хорошо, но ее реакция на вещи была в десятки раз неадекватнее моей.
Из того, что моя рожа все чаще принимала выражение, близкое к оскалу, и желания взять стул и начать бить им всё и всех, я сделал выводы, что я, вероятно, в бешенстве.
Каким-то чудом умудрился не оборать всех и каждого.
Когда приехали к дому, маман попросил меня припарковать ее.
Я не очень люблю это дело, но сдержался и припарковал, наблюдая свое сердитое щечло в свете стопарей.
Зашли домой.
Я все еще сдерживался от того, чтобы превратить квартиру в трындец, поэтому огребла только кошка, когда я ткнул ее мордой в собственную лужу мочи на мамином диване.
Сейчас я сижу в относительном спокойствии, как сказал бы маман, "обрел дзен".
Осталось в таком же невозмутимом состоянии дождаться своей очереди в душ, бухнуть лекарств и забыться во сне.
На этом все, спасибо за внимание, солнышки.