Потерял

Я не могу дышать. Я не могу есть. Я не могу заснуть.
Вчера я снова говорил с потерянным другом.
- Можешь позвонить мне и сказать что-нибудь хорошее?
- Думаю, могу посмотрим завтра.
Я не мог есть весь оставшийся вечер. Меня начало тошнить.
Весь день сегодня я был в приподнятом настроении, ибо мой бро меня немного обнадежил, сказав вчера, что скорее любит меня, чем нет. Я ожидал, что когда приду домой после психолога и врача, мы лампово поговорим. Очень здорово поговорили с психологом.
Но весь день я задыхался, а в груди саднило, щемило мое сердце. Я то и дело шепотом повторял: боже, как больно.
От напряжения у меня поднялась температура, и снова подступила тошнота.
И вот я позвонил ему. Начал с банального "какделачтоделаешь" и т. д. У меня тряслись руки и ноги. Но больно мне не было.
Но тут начал выплескивать на него свое состояние, рассказывать об инвалидности, решил повспоминать былое.
И мы неплохо говорили. Но... когда я вспомнил, каким дерьмом я был в мае, то стал плакать.
- Только не надо плакать, это давно в прошлом (как-то так он сказал, не помню).
- Комплекс вины никуда не делся.
Он был холоден и спокоен. Говорил красноречивыми фразами, но с полным безразличием. И только один раз сказал что-то позитивное.
- Ты волнуешься за меня?
- Не знаю, но мне не все равно.
Я сказал ему, что мне поставили другой диагноз.
- Мне поставили маниакально-депрессивный психоз в депрессивной фазе.
- Ты знаешь, я не разбираюсь в этом.
- Просто депрессия.
- Значит, не все так плохо?
- Клиническая.
- Я думал, что все лучше.
Я был рад этому. Но тут я решил привнести долю милоты в этот разговор.
- Я люблю тебя.
- Э. Я не знаю, что на это сказать, потому что не уверен в своих чувствах.
Не дословно, конечно, но я запомнил так.
Когда я спрашивал его о чем-то личном, типа нужен ли я ему/любит ли он меня/хочет ли меня видеть, он говорил "не знаю, я не могу об этом думать".
- Ты хочешь со мной встретиться?
- Не знаю.
- Мама говорит, что куда угодно меня отпустит.
- Не то, что бы я не хотел. Не думаю, что выдержу.
Я начал рассекать ножницами запястье.
Мне кажется, что он пытается не навредить мне, потому и оградился, хотя он говорит, что ему просто не о чем говорить.
Я продолжал говорить, каждые несколько минут прерываясь на "я подумаю". А он постоянно говорил:"это вопрос философский".
Мне было легко говорить, но немного неуютно. Я чувствовал, что моему брату все равно. Куда делась близость, когда слово "бро" перестало быть интимным?
Я много чего ожидал от этого разговора. Я ожидал, что он скажет что-то хорошее, что поддержит меня.
Что это немного нас сблизит. Но в ответ я все равно слышал только безразличные замечание. Он поддерживал беседу, действительно было интересно говорить. Но разговор пустой. Без эмоций. Без пристрастия. Я не понимаю, что он чувствует.
- Ты чувствуешь сейчас что-то, когда говоришь со мной?
- Не знаю.
Кажется, я не смогу его вернуть.
Кажется, я слишком многого ожидал от него.
Кажется, я никогда не смогу восстановить наши отношения.
Кажется, он больше не хочет пытаться давать тепло.
Кажется, я больше не нужен.
Кажется, мои ножницы слишком глубоко втыкаются в мое тело.
Кажется, мои ножницы рассекают мою кожу.
Кажется, мой нож бьет меня под углом.
Кажется, мне больно.
Кажется, я в отчаянии.
Кажется, я ищу веревку.