Призраков приют.

Давно тут не писал. А все потому, что судорожно гонюсь за ванпейджем. Даже про каникулы не написал (но напишу).
Так вот.
Мб кто еще помнит, год назад я рассказывал, что девочка отказывалась со мной сидеть и пошла сканировать себе отдельный листок.
Так вот. Вчера у нас был урок обж, мы бинтовали друг друга.
Я уже молился, чтобы меня не поставили с ней, чтобы снова не чувствовать себя козлом отпущения. Но вот учитель сказала это.
- Лиза Вырыпаева будет Олю бинтовать.
Я повернулся к Лизе и едва удержался от фразы "хоть раз сделай вид, что ты меня не ненавидишь". Но прозвучало то, что и должно было прозвучать.
- А можно с кем-нибудь другим? Я болею/мне плохо.
В общем, не было сомнений в том, что норм ей на самом деле, и за спиной уже перекатывались смешки.
В итоге учитель сказала, мол, не хочешь работать - поставлю два.
Я пошел за бинтами, ибо мы их сдавали, ну и шепнул, мол, поставьте Лизу Вырыпаеву с кем-то другим, я ей не нравлюсь. Про "не нравлюсь" сказать не успел.
- А что с Лизой Вырыпаевой, совсем плохо?
И та такая типа "да". Учитель предложила поставить ей два, раз не хочет работать.
И Лиза согласилась.
Но, черт.
Неужели я настолько плох, что люди соглашаются на двойки и идут сканировать листы, лишь бы не сидеть со мной?
От меня, вроде как, не воняет, я всем всегда помогаю, если просят, никого не обижаю.
Но, блин.
Oh, shit.
Говорили с Лэйн про это, она посоветовала поговорить. Жду момента, когда выпадет шанс остаться одним в кабинете (мы с ней единственные, кто сидит в классе на переменах).
Но разве я этого заслуживаю?

Здравствуйте, меня зовут Фриц, и тут будет мат.
Как вы в курсе, я заболел. То есть, у меня целая неделя выходная.
И, знаете, что, я ожидал плодотворной недели.
А что в итоге? А ВОТ НИХУЯ ПОДОБНОГО Я СИЖУ ОВОЩЕМ И ПЫРЮ РОНПУ УЖЕ ЧЕТЫРЕ ДНЯ ВОТ ПЯТЫЙ ПОШЕЛ
ПЕРИОДИЧЕСКИ ПИШУ УРОКИ И ВЯЛО СКЕТЧУ
А ВП ИДЕТ
И ПИСЬМО В ЭСТОНИЮ ПИСАТЬ НАДО
И ОТКРЫТКУ НА УКРАИНУ
А Я СИЖУ ПЫТАЯСЬ ЗАБИТЬ ТИШИНУ ВИДОСАМИ И ЛЕТСПЛЕЯМИ И МЕДЛЕННО И ПЕЧАЛЬНО СКЕТЧУ
ВОТ ЭТО ПЛОДОТВОРНОСТЬ ВОТ ЭТО БЛЯТЬ 10/10 ПРОСЫПАЕШЬСЯ В ОДИННАДЦАТЬ ХОТЯ СТОИТ БУДИЛЬНИК НА ДЕСЯТЬ А СРАНЫЙ ТЕЛЕФОН ВООБЩЕ НЕПОНЯТНО КАК ОСУЩЕСТВЛЯЕТ НАПОМИНАЛКИ ТОЧНЕЕ ВООБЩЕ НЕ ОСУЩЕСТВЛЯЕТ
АОРГХ СУКА
ЗДРАВСТВУЙТЕ МЕНЯ ЗОВУТ ФРИЦ И ВЫ ЗНАЕТЕ КАКОЙ ВЫВОД ОТНОСИТЕЛЬНО СЕБЯ Я СНОВА ТОЛЬКО ЧТО СДЕЛАЛ
ЖОПА ЛЕНИВАЯ БЛЯТЬ НЕНАВИЖУ РАЗЛАГАЮСЬ
УУУУУУУУУУУУУ ПИЧОТ

Как ни внезапно, я заболел. А все оттого, что кто-то у нас любитель испить воды в минусовую температуру на улице.
В общем, сегодня я остался дома, потому что мой голос практически умер, и утром я только и делал, что выскребал из полости рта и носа слизь, мешающую говорить. Так что маман сказал идти спать дальше, и час назад я проснулся окончательно (правда, с головной болью).
Вообще-то я очень редко так болею, чтобы сидеть дома, и у меня почти стопроцентная посещаемость. Но не тот случай, лол.
Но, быть может, сегодня я допишу письмо эстонскому другу и наконец расскажу вам о своих приключениях на каникулах с:
Не болейте, милые.

Зет фил, когда давишься переваренными макаронами с тушенкой.
Оказалось, что мои семнадцать штук я получу после пятнадцатого ноября. И это полный абзац, граждане. Потому что надо платить кредит за машину и маминым юристам, а это значит, что опять придется обращаться к Белову и снова занимать, хотя мы должны ему уже больше ста пятидесяти тысяч. Он, вообще-то, удивительный человек, говорит маме, мол, ну, сможешь - отдашь, не сможешь - не отдашь. Это замечательно, но не можем же мы вечно у него занимать. А мои деньги могут вытащить нас на уровень, когда мы закроем что-нибудь з:
Пару дней назад я обыскивал квартиру в поиске чего-нибудь, чем можно заесть. Остались только леденцы.
Так странно осознавать, что жрать нечего. Ну, то есть, мне трудно это осознать, но когда пихаешь в себя макароны по-флотски с соленой тушенкой, ощущаешь себя нищебродом. Ну, я не жалуюсь, не избалованный, но это просто... странно.
Когда Маша спросила, мол, почему жрать нечего, мама ответила, что в том числе деньги ушли на поездку в понедельник (я медленно, но верно пишу псто!), и вот тут мне стало обидно, ибо я сказал, что не поеду, но мама уговорила, типа "вместо подарка на день рождения". И слышать это как упрек было неприятно, хотя она сказала, что это не обвинение, однако масла в огонь подлила.
А сегодня я вертел ключом в замке почтового ящика, а он слегка погнут, и я решил, пока его держит замок, распрямить, и в итоге металлическая часть ключа отломилась от пластиковой. И когда я вошел и сказал, что "тут ключ от ящика немного сломался", она легонько психанула, потому что это надо заказывать на почте новый замок etc, а это деньги.
Зет фил, когда ощущаешь свою бедность.
Haha

Сегодня был у психолога. Третий раз набираю этот текст.
Так вот. Я был напичкан умными советами, идеями и прочим, так что сам не свой был. То и дело вставлял "Дарманн сказал..."
Она, как обычно, придерживалась противоположной позиции. "Нельзя работать, основываясь на теориях и лекциях. Он проецирует себя. И слишком радикален".
До сих пор не знаю, вежливо ли говорить о тебе в третьем лице, haha
Заговорили о боли, которой нет. Я-то ждал, что после нашего разговора с Фюрером кааааак нахлынет, я ведь "должен" был почувствовать боль в огромных количествах. И если Олегова идея заключалась в том, чтобы боль спровоцировать, то психолог сказала, что она просто прошла. В момент того звонка боль закончилась. "Сдулась". И это был очень внезапный вывод.
Следующей темой стало чувство реальности. Я так боялся забыть его звонок, что начал пытаться врубить себе в память его как можно четче. Но, как оказалось, так я лишь убивал его живость и лишь заставлял себя забывать. И если я перестану так старательно запоминать, то это воспоминание будет жить и казаться реальным. Потому что я лишь пытаюсь сбежать от реальности в свою реальность, а это убивает настоящий, целостный образ Фюрера.
"Оставь это воспоминание в покое. Перестань его тискать. И тогда оно будет жить. Андрей будет жить. Настоящий".
Вообще мое "должен" - корень зла. Я не "должен" поминутно отслеживать, в реальности ли я. Я не буду чувствовать себя в реальности, пока не перестану бояться выпасть из нее. Я могу просто жить и испытывать все-все чувства без страха выпадения. Жить дальше, но не пытаться забыться.
Мне стало легче.
Я шел от центра к остановке под ламповое "tsubasa wo kudasai" под которое обычно происходит кровавое мочилово как в еве и ронпе, и это было похоже на счастливый конец какого-то аниме. Да хоть сериальной части Евы хд
Мне стало легче.

Не готов к анализам и всему прочему.
Так вот.
Поговорили с психологом о том, что НЛП - плохой выход. Что, как и с Гейнцем, ничего это не решит, и я должен просто радоваться, что
это время было в моей жизни, а не забыть и сделать вид, что ничего не было. Оно слишком дорого мне.
Решили, что я позвоню еще раз, но с другого номера.
Она дала свою симку, я вставил в один из телефонов (сейчас я хожу с отцовской лопатой и кнопочным). Она вышла.
Я позвонил.
- Алло, Андрей?
- Да, кто это? Кто это?
- Наверное, ты сам понял. Не сбрасывай, пожалуйста. Хорошо?
Сброс.
Я набираю еще раз. Сброс.
Перезванивает.
- Кто это?
И тут я понимаю, что не могу сказать свое имя.
- Это... юнкер.
Сброс.
Психолог заходит в кабинет. Я срывающимся голосом выдавливаю, что он сбросил. Точнее, она зашла, когда я отвечал ему.
Трясущимися руками достаю ее симку и отдаю. И тут он звонит на мой номер.
Я поднимаю трубку...
Он рыдает.
- Что тебе от меня нужно?
- Мне... очень больно, что все так закончилось. Я не хочу, чтобы так было. Мне была дорога наша дружба, и я не хочу, чтобы все закончилось именно так.
Я не могу говорить бодро. Я только начинаю понимать, что он плачет, но удерживаюсь от вопроса, так ли это. И убеждаюсь.
- Все давно уже кончилось. Оставь меня в покое. Зачем ты меня мучаешь? Прекрати преследовать меня. Пожалуйста, оставь меня в покое.
Я стою шокированный. Он повторяет это, и я тупо отвечаю "хорошо" на каждую реплику. Он рыдает, и я впервые слышу это. Он рыдает, и я чувствую себя так близко. Мне больно. Я не знал, что ему тоже настолько больно. Я ценю эту искренность и позволяю ей остаться последним, что я от него слышу.
- Прощай.
Он говорит это настолько уверенно, насколько может это сказать плачущий человек.
Я озвучиваю все это психологу и закрываю лицо руками. Она дает мне салфетку, и я вжимаю ее в глаза. Она говорит, что я молодец. Что я делаю великие вещи и очень смелые шаги. Что я сделал все, что мог. Что ему стоило просто раньше сказать, чтобы я отстал. Она спрашивает, слушаю ли я. Я отвечаю, не отрывая салфетки, а потом нервно скручиваю ее в цилиндр. Прощаюсь, выхожу на улицу. Мне так больно, но я не могу плакать. Или мне так больно, что я не могу плакать?
Чувствую себя убито, но
Теперь я убедился в бесповоротности и готов просто хранить светлую память. Не делать вид, что брата не было. Принять, что его больше нет.
Я действительно не представлял, что ему так больно.

Я писал про Фюрера уже, так вот, ближе к выходным я кинул еще одну смс.
Вчера ходил к психологу с твердым намерением позвонить ему. Она помогла найти правильную формулировку. Не унижать себя и не бить по больному ему. Пока переписывал в блокноте пункты, которые составил, плакал от напряжения. И ком в горле, казалось, сорвется, и я завою в трубку. Поэтому на день решили отложить.
Психолог сказала закрыть глаза и представить, как по мне перетекает тепло. И я видел и чувствовал ток энергии в своем расслабленном теле. Балансируя энергией между руками и ногами, я видел перед глазами покачивающиеся весы. Синие на зеленом фоне. Я чувствовал себя кругом, по которому проходят толчки энергии, и изломанной линией мозговой активности. Потом синий вдруг начал растекаться по зеленому, а потом - зеленый по синему. И так снова и снова. Мне существенно полегчало. Стало так легко и светло.
Дальше я купил шоколадку с ликером и отправился на стрельбу. Я принес ключ, и люди начали в комнате за тиром накрывать стол. Я-то забыл про день учителя. Отстрелял две мишени, тут Женечка подоспела. Она села стрелять, а меня пригласили за стол с тортиком, чайком, печеньками и прочим. Не все понимал в разговоре, но было лампово. И было спокойно и легко.
Утром я проснулся и отсидел уроки на день самоуправления. В груди было знакомое чувство. Легкая, но мучительно долгая и удушающая боль. Я был спокоен и уверен, что мне ответят, и все будет хорошо.
И вот я снова пришел к психологу, предварительно попытался успокоиться. Но сердце не хотело успокаиваться, и я не мог выровнять дыхание. Оно колотилось о грудину так ощутимо, что даже пульс не надо было щупать. Психолог вышла.
Я набрал номер.
Сброс.
Кидаю смс:"не сбрасывай, пожалуйста".
Еще раз.
Сброс.
Еще раз.
Сброс.
Выхожу из кабинета слегка ошарашенный и ватный. Стою на улице и зову психолога.
- Он сбросил. Трижды.
Сажусь обратно в кресло, держу телефон. Вижу, как глаза затапливают слезы. Она протягивает платок и говорит о Фюрере. Я слушаю, закрыв лицо салфеткой. Мне больно. Мне тоскливо. Мне отчаянно.
Она говорит подождать пару дней, может, он сам решится. А, может, придется стучаться в скайп. Говорит, что смерть его матери и наш разрыв прочно сцеплены. Я пишу ему в смс все, что хотел сказать.
Я не могу говорить, потому что горло сжимает.
Она просит спеть что-нибудь. На русском - стыдно, и я пою "Under the iron sky". Дышать и говорить становится легче.
Психолог говорит, что я отважный, и сделал серьезный шаг.
Я выхожу на улицу и плачу.
Чувствую себя очень убитым и подавленным.

Узнали условия поступления. Так вот, один из пунктов - видео на любую тему длиной 5-10 минут.
И, так как мест всего двенадцать, надо сделать что-то классное. Настя предложила околосталкерскую тему, а, так как ничего особо интересного на уже известных нет (кроме девятиэтажки, там круто, даже мебель и прочее), я обмолвился, что хотел бы все же под землю спуститься на водокачке. Естественно, услышал "там темно и сыро". И вспомнил, как пытался уговорить их еще летом на это, и как Вадим мне тогда ляпнул про легендарного друга. И так обидно стало. Вот до соплей просто. Понимаю, что им уже неинтересны заброшки, но у меня никого больше нет, не Юлю с Таней же, да даже с маманом вдвоем стремно.
Ну, и по теме синематографа - киньте идей, а то я уже думал про социальную рекламу, но психбольных вокруг меня почти нет. А сюжет вот просто не приходит.

Ugh
Надо, наверное, и о себе рассказать.
В общем, учебный год нормально начался более-менее, правда, в первую же неделю до меня начали докапываться с троллингом, но я умело выключал реальность. Однако потом было очень мерзко и гадко, ибо орали вслед "го встречаться" и "я тебя хочу". Вчера пришлось взаимодействовать с параллельным классом, ибо снимали какую-то дичь ко дню учителя. Должны были бежать от дверей школы к расписанию. До такого экшона на дистанции пяти метров Трансформерам еще далеко. Медленно плетясь то туда, то обратно, параллель начала спрашивать, как у меня дела и чет еще. Как будто я слышу их, лол. Ответил, что дела нормально. Вообще вся эта эскапада - полный бред. Типо сценки, все дела. Кадр с расписанием, потом заснимаем, как стоим строем в коридоре и передаем шпаргалку, потом одна пишет на доске "контрольная работа", и ТУТ ВЫ ВСЕ В КАМЕРУ ПОВЕРНИТЕСЬ И ПОКАЖИТЕ КАК ВАМ ГРУСТНО ЭТО ЖЕ ТАК ЕСТЕСТВЕННО, а вторая припишет "отменяется". Алсо у нас опять старая учительница, и они продолжают обманывать ее.
Нооо
С наступлением осени с ее кризисами я понял, что относительно Фюрера мне не легче. Вот нихрена. Только больнее становится. И я решил ему написать. Долго решался. Но я понимал, что незавершенность убивает меня, и я должен с ним поговорить. Джон рядом, и она видит ситуацию с его стороны, как мой друг. Она вселяет мне надежду. Окончательно я осмелел, когда увидел репост из группы аниме-фестиваля. В любом случае я с ним там встречусь. Если он не хочет со мной говорить, то... я просто попрошу о фотографии и напишу бумажное письмо. Вдруг понял, что много хочу ему сказать, как и поговорить о том, что с нами произошло за полтора года.
И вот я написал смс, сидя у психолога. Потом проверил номер через фейсбук. Не ответил. Но в следующий вторник я должен попытаться снова. И, черт, мы ни один вопрос лично не решали, лишь текстом. Я так больше не хочу. Я не хочу иметь пути к отступлению и при случае сбежать.
Перестать хоть с ним быть сраным Икари Синдзи.

Знаете, на этих выходных я решил похикковать. И вот вчера включил новую онямку, чтобы заценить 2д тян, пошел заваривать бомжпакет.
И тут оказывается, что сестра претендует на мой роллтон. Не уверен, почему, но это взбесило меня.
У каждого ведь бывает такое, когда не хочешь ни с кем делиться, пойти сожрать все в одно рыло. И это как бы нормально.
И я наконец бомбанул. Почему я не могу пойти и в одиночестве сожрать это говно?
Когда я хочу насладиться всей вкусняшкой один, мне приходится сразу после кассы жрать целиком свой сникерс, ведь если я его домой принесу - будут претендовать.
Почему я обязан делиться? "Сам заработай" - не прокатит. Я купил эти бомжпакеты на зарплату.
Почему я не могу раз в жизни побыть жадным? Почему я спокойно воспринимаю "прости, я сам хочу съесть", но чтобы самому схомячить что-то, приходится проносить это тайком и бесшумно жрать? Либо притаскивать то, что больше никто не ест?
Я озвучил бабушке вопрос, когда заваривал свою лапшу, и сестра начала клянчить. Я сказал, что я заработал на это дерьмо, так почему я обязан делиться. Она укоризненно протянула мое имя несколько раз и дала тридцать рублей, мол, купи Маше роллтон. И вот это убило мое настроение окончательно.
Да, это всего лишь лапша быстрого приготовления. Однако меня бесит то, что я не имею право пожадничать. Я не могу купить что-то одно, потому что услышу: "а нам с Машей? Надо делиться, это правило общежития!"
ПОЧЕМУ Я НЕ ИМЕЮ НА ЭТО ПРАВО?
И вот стою я над своей миской, уткнувшись лбом в мультиварку, а потом поднимаю голову и начинаю немо кричать, срываясь на свист.
Я просто хотел съесть свою лапшу.