Бога нет.

А пошло оно все. Я устал

"Ты мне очень дорога. Я это понял, когда не мог видеть тебя так долго. Не исчезай так больше, пожалуйста." - сказал он. "Что простите?! Да какого черта тут происходит? Я снова сплю? Или еще в больнице? Все ясно, видимо на меня так успокоительное действует. Передоз наверное..." - мысли успокаивающе бежали, сменяя одна другую и раз за разом доказывали мою правоту. "Это всего лишь сон..." - снова и снова умиротворяюще произносил мой внутренний голос. Но это был не сон... Я поняла, что он действительно любит меня. Нельзя отвергать чувства людей. Даже если мне нечем ответить. Ни к чему расстраивать его. И может быть, когда нибудь мне будет чем ему ответить. Тогда же я просто ответила: "Хорошо, больше не исчезну." Я ведь пытаюсь измениться. Нельзя доставлять боль людям. Иначе они доставят ее мне. Я была еще очень слаба после больницы и поэтому начала потихоньку засыпать, когда поняла, что нельзя просто так оставлять человека у себя на кухне. Но было уже очень поздно. Я израсходовала весь запас своей энергии и бросила отчаянные попытки борьбы со сном.
Проснулась я уже в своей комнате. На прикроватной тумбочке лежала записка: "Доброе утро. Надеюсь, что тебе уже лучше. На столе я оставил завтрак. Я сделал самое вкусное, что мог из того, что было дома. Будь осторожнее. В школу можешь не идти. Тебе дали две недели отлежаться, а до выпускных еще достаточно времени. Я скоро приду. Мне нужно сходить в аптеку, а то ты без нужных лекарств совсем ослабеешь. Конечно же наши оригинальнейшие врачи позабыли дать тебе рецепт на нужные таблетки. Я совсем не удивлен. Моя мама врач, поэтому можешь об этом не волноваться. Отдохни немного и не вставай, пока я не вернусь. Ключи я взял на тумбочке. А и еще одно. Я люблю тебя." Я начала привыкать к заботе. Теперь меня это не раздражает. Все же я последовала его совету и легла отдохнуть. Когда я была в больнице я совсем не спала по настоящему, совсем отвыкла от мягкой постели, от своей комнаты. Пожалуй забота - это не так уж и плохо...
Я снова уснула. Мне снился странный сон. Я плакала в темном углу. Не было никого и ничего вокруг. Темнота и боль. Вдруг вдалеке показался свет. Я пошла в ту сторону и все вокруг меня вспыхнуло ярким пламенем, а за ним стояли толпы людей. Они указывали на меня пальцем и с ужасом кричали. В их глазах горел страх. Они боялись... меня? Нет, я ведь просто человек. В миг все вокруг потухло и на мгновенье осталась только я, но вскоре пришел какой-то человек. Он дал мне руку, помогая встать, а я доверилась. В итоге наткнулась на нож. Он ударил меня ножом в живот, а затем медленно распарывал его вплоть до ребер. Хоть это был и сон, но боль я чувствовала настоящую. Затем он бросил меня, оставив нож в животе и уходя сказал: "Нельзя доверять никому. Вот так просто тебя можно предать". Я проснулась в холодном поту от собственного крика...

Мой дверной звонок работает таким образом, что низкий дребезжащий звон будет идти до тех пор, пока звонящий человек не уберет палец с кнопки. За все те годы, что я тут живу, я уже научился определять по звону, кто именно ко мне зашел. У каждого появилась своя техника. Кто-то звонил один короткий раз, кто-то два более длинных, кто-то мог давить на кнопку до тех пор, пока я не открою дверь. Незнакомцы, которых временами заносит к каждому из нас, как правило, дают либо один длинный, либо два коротких. И так всегда, неизменно.

Я не могу сказать, сколько часов я здесь нахожусь.
Через дверь мне не выбраться, видать её чем-то завалило снаружи, но во всяком случае, отсюда её не открыть.
Мне не стоит переживать насчёт еды или питья, её у меня предостаточно.
Обойдя все помещения, я собрал достаточно "стаффа", что бы не подохнуть с голоду, или не окоченеть от обезвоживания.
Всё же, я надеюсь что смогу выбраться отсюда раньше, чем мои припасы кончатся.
"смешок"
Итак, меня зовут... Представим, что меня зовут Джо, можно Джозеф, Йозеф, Иосиф,как угодно.
Сегодня должно быть, двадцать четвёртое число, месяца октября.
Я нахожусь здесь, со вчерашнего дня.
"Долгий выдох"
В общем, я нашел здесь кафетерий, офисные помещения, лестницы вверх и вниз, шахту лифта, и запертую дверь.
Кроме того, парадные двери чем-то завалены, как и пути наверх.
Я в полной заднице, впрочем как и всегда.

Зато здесь есть сигареты и выпивка! Просто удивительно, почему здесь никого не было.
Можно жрать сколько угодно, но пожалуй, я разделю еду на суточные порции.
Я нашел диктофон и кучу чистых голодисков, так что, напишу мемуары "суточной" давности.
Ха-ха-ха!

А пока, закурю свою первую в жизни сигарету, и запью её чем-нибудь покрепче.
Джозеф отбой.

Пожалуй я опущу подробности трех месяцев, что я провела в больнице. Это было вполне сносным, если не считать, что меня и там не оставили в покое. Вечно мне вкалывали успокоительное и заставляли спать, когда я только просыпалась и брала в руки книгу. Тьфу, аж противно. Эти медсестры с улыбкой подходили к моей постели из раза в раз и с явным сладостным наслаждением вырывали Гамлета у меня из рук. Будто отбирали кусок хлеба у изголодавшегося старика или луч света у человека, что давно не видел неба. Чертовы демоны. Вспоминать больно. Но потом меня выпустили и я вернулась в пустую квартиру. Я не помню, уж больно давно со мной это было. Матери дома как всегда не оказалось. Ничего необычного. Я лишь помню, что ужаснулась, поглядев на свое отражение в зеркале. Что они со мной сделали? Былая школьная красавица будто испарилась. Обтянутые кожей кости, впалые скулы, проглядывающие ключицы, синяки под глазами, в прошлом, прекрасного голубого цвета, теперь их цвет от пыли не отличался, а мои прекрасные, длинные волосы, что обрамляли лицо фарфорового оттенка теперь стали лишь пучком сена. На реабилитацию уйдут месяцы. Быть может тогда меня охватил ужас, но я совладала с собой, когда в дверь позвонили. Я долго стояла, думая, стоит ли открывать. Открыла. Меня оглядели три пары глаз, полных жалости и отчаянья. Черт, почему снова?! Это чувство сумасшествия. На этот раз я сумела сдержать себя. В дверях стояла классная руководительница, староста и главный виновник торжества. (Вскоре я узнала, что именно Игорь побудил представителей школы отправится поздравить меня с выздоровлением.) Я пригласила их войти, но не подумала об угощении. Квартира долго пустовала и есть, конечно, оказалось нечего. Они позаботились и об этом. В дом они вошли с огромной корзиной. Печенья, конфеты, фрукты, соки, ягоды... Изобилие манящего запаха ворвалось в дом, тотчас же с открытием корзины. В былые деньки я бы даже носом не повела в сторону еды, когда на столе столько книг, но я три месяца не ела ничего. Тут уж не удержаться. Они долго сидели на кухне, пили чай, ели печеньки, болтали о моем выздоровлении и скором возвращении в школу. Щебетать-то они горазды. Староста и классная трепались без перебоя, а мы с Игорем молча грызли печенье. Когда прошло достаточно времени, чтобы меры приличия позволяли вышвырнуть этих любительниц потрепаться из дома я так и сделала. Игорь настоял на том, чтобы остаться. Да я и сама жаждала распросить его обо всем том, что произошло в день, когда меня забрали. Выпроводив незваных гостей мы направились на кухню. Только переступив порог комнаты меня одарили объятьями, сокрушающими кости. Я была излишне поражена и хотела изничтожить его за такую фамильярность, но тело меня не слушалось. Я не могла и шевельнуться. Былая сила покинула меня. Мышцы больше не держали меня. Я будто парила в воздухе, но это чувство было напрягающим. В конце концов мне таки удалось вырваться из тисков. Но задать интересовавшие меня вопросы не было суждено. Одарять меня неожиданными и отчаянными вопросами видимо было его талантом. Я выбилась из сил, потеряв былую выносливость. Я устало рухнула на кухонный диван и покорно отвечала на заданные мне вопросы. Он говорил, что беспокоился, не знал, каково мне, девушке, которая ни с кем на контакт не идет, было находиться в больнице, где все строили из себя понимающих и добродушных ангелов. "Будто он все обо мне знает! Зазнаваться вот только не надо!" - было подумала я. Словно прочитав мои мысли он ответил, что понимает меня. Только он один знает, что мне пришлось пережить... "Бла-бла-бла" - думалось мне. - "Какая чушь! Даже я не все о себе знаю, чего уж там человеку, с которым пол года знакома." Видимо он был телепатом. Словом, в тот день он решил поменять мое мировоззрение. И напоить отличным чаем, к слову. До этого я не думала, что кто либо может так понимать меня. Но ту фамильярность я ему так и не простила. Я слушала все, что он говорит только из вежливости. По крайней мере я убеждала себя в этом. Я уж было начала скучать, ибо во всем этом монологе я, на тот момент, смысла не видела. Силы совсем начали меня покидать и меня жутко клонило в сон, когда он сказал мне...

Когда я открыла глаза, то не понимала где нахожусь. Что я вообще делаю. Все в этой комнате было мне чуждо. Белые стены, странная кушетка и женщина с пепельными волосами, которая странно глядела на что-то позади меня. Я попыталась встать, но эта попытка оказалась тщетной. Будто меня что-то удерживало. О, видимо одеяло, которое кто-то излишне заботливо заправил за угол кушетки. Когда женщина обратила внимание на меня в ее глазах была жалость. Черт возьми, да почему снова?! Еще одно испытание? Что тут происходит, где я, что это был за кошмарный сон, почему я "привязана"? Тысячи мыслей за одну секунду пронзили мою голову. Женщина неподвижно стояла в другом конце комнаты и продолжала с беспокойством осматривать объект за моей спиной. Наконец мне удалось высвободиться из этого "плена" и я заметила, что нахожусь в медпункте. Множество лекарств лежали на столе позади меня. Еще там сидел Игорь, классная руководительница и староста. Я спросила что здесь происходит, но никто мне не ответил. Лишь Игорь с горестью смотрел на меня. Я сошла с ума? Что здесь происходит. Спустя минуту классная руководительница встала и подошла к медсестре. Они говорили о чем-то, но я того не слышала. Потом они попросили старосту выйти и стали объяснять, что я тут делаю. Все было как в том сне. Я будто от третьего лица наблюдала за происходящим. Они сказали, что я больна. У меня что-то не так с головой. Много букв. Я упала в обморок на уроке и они отнесли меня сюда. Моя мать отказалась сюда ехать, сославшись на то, что я уже взрослая, а она уехала из страны. Больше родственников у меня не было. Живых. Я чувствовала, что они врут. Они как минимум что-то недоговаривали. В медпункт вошел врач. Он напомнил мне о тех временах, когда в детстве меня забрали на скорой из садика. Только он постарше уже стал. Неужели Антошка-картошка? (Так он попросил называть себя всех детей, а когда они грустили нам говорили, что картошка сейчас всех развеселит. Но это было так давно...) Он смотрел на меня с той же жалостью, что и все присутствующие. Как же я ненавидела себя за это. Я снова почувствовала ту боль, что и тогда, на уроке. Стало страшно. Я встала и направилась к выходу. Дальше все как в тумане. Ничего не помню. Рассказать точно не смогу. Этот день был самым ужасным за всю мою жизнь. Все вокруг меня жалели. Хотелось убить, порезать, расчленить каждого, кто на меня так смотрел. Я чувствовала сумасшествие, которое бежало по моим венам, пока я спала. Но я была благодарна, за то, что мне позволено думать...

Во время уроков я старалась во что бы то не стало продолжать вести себя как подобает обычной школьнице и порядочной девушке. Моим истинным желанием в те секунды было лишь провалиться сквозь землю, забыться в строках очередной книги, засесть в интернет кафе и пробыть там весь день. Там то меня не тронут. Никто. Я хотела исчезнуть. Но это слишком легко. Как я уже говорила, я много ошибок наделала. Искупление. Вот что мне нужно. Я буду приветливой. Я буду обычной девушкой. Никто не будет даже подозревать о том, что я скрываю внутри себя. И вся та боль уже никогда не выйдет наружу. Я стану сильной. Сильной душой. В тот момент я наконец признала себя, как личность, как человека. За одно только желание измениться я была готова отдать все на свете. Прозвеневший звонок вернул меня на землю и ко мне обратился Игорь. Я почти ничего не понимала. Он бормотал что-то неясное о прощении. Да, точно. Он просил прощения. Его слова будто не доходили до меня. Что-то странное творилось. Вокруг меня собрались почти все мои одноклассники. Мне стало страшно. "Чего они от меня хотят?" - эта фраза миллионы раз пронеслась у меня в голове. Они все очень много говорили. Просили прощения. "Что я сделала не так?" - снова спросил внутренний голос. Осколки этой фразы серьезно меня задели. Наконец, когда я поняла, что все те люди думали и говорили о том дне, когда я так внезапно исчезла, я ошатнулась. До этого никто и никогда не беспокоился обо мне. Это странное чувство. Очень странное. Я не знала как на это реагировать. Столько всего нового вдруг обрушилось на меня. Стало нечем дышать. Я попросила выйти и никто не ответил. Они продолжали извиняться и игнорировать меня даже после пронзительного крика, который я беспомощно издавала в надежде, что кто-то заберет меня отсюда. От этой толпы мне было не скрыться. "За что?! Почему?!" - и снова голос в моей голове отчаянно промолвил эти бессмысленные строки. И тут я открыла глаза...

Нет чувства прекрасней, чем теплый душ с утра. И кофе. И аниме. И книга. Много прекрасных чувств. Таких обыденных, но неповторимых. Может и вправду мне суждено измениться? Я думала много о чем в тот момент. В конце концов расправив рубашку и поправив юбку, я вышла из дома и направилась к автобусной остановке сквозь завесу морозного осеннего утра. Придя в школу я первым делом всех поприветствовала, что вызвало не мало паники в глазах всех присутствующих. Меня это не удивило. Я просто села на свое место с твердым желанием никого не пугать, хотя бы сегодня. Следом за мной с обеспокоенным взглядом в класс вошел и мой "напарник с большой дороги".
Естественно просто оставить меня у него не вышло, а впрочем как всегда. Наконец присев рядом со мной он секунду подождал, а потом со скоростью света выпалил миллион вопросов в секунду. Где я была, почему ушла тогда, почему был такой расстроенный вид, почему так приветлива сегодня, что такое произошло в целом, что вчера делала... Я даже слушать не успевала. Это начало раздражать и я уже будто отпустила вспять мечту о спокойствии и дружелюбии. Опустить руки тогда было легко, но сдаваться нельзя. Нужно просто сказать что нибудь. Хоть что-то. В итоге у меня получилось лишь выдавить скудную улыбку и ответить, что все хорошо. Это не на шутку всех поволновало, раз все вокруг в тот день так плясали вокруг меня...

Я открыла глаза примерно в девять утра. Лежала посреди полянки окруженной деревьями и цветами. Странно, но я чувствовала облегчение. Будто гора с плеч. Но какого черта я забыла в лесу?! Это как в диснеевском мультике. Только нет говорящих оленей и поющих деревьев. Мне уже давно пора бы вернуться, а то второй школьный день прогуливать желания нет. Да и меня уже наверное обыскались. Пропущенных немеренно. Мда, ну и учудила же я. И так много проблем доставляю, а теперь и это. Возвращалась я на пригородном автобусе, заодно подумала, что бы мне сказать, чтобы поверили. Не говорить же, что осознала собственную ничтожность... Вот и расскажу, что заблудилась. Город-то большой. Отговорка, конечно, слабовата, но что же еще? С этими мыслями я и проехала остальную часть пути. Дома была где-то в половине одиннадцатого. Мама ничего не спросила, а мне и говорить не хотелось. Я решила, что в школу уже поздно и пойду завтра, а пока домашнюю работу сделаю. Так я провела пол дня и ближе к вечеру мне ужасно захотелось спать. Убедившись, что все задания выполнены, я спокойно отправилась в царство Морфея...