Призраков приют.

Я завалил уже три контрольных.
Обычно из-за того, что ничего не понимаю, но вообще стараюсь писать хоть какое-то решение.
Но это были две контрольные по алгебре, сегодня писали по химии.
Мало того, что я перестал понимать и забыл все, я еще и спал весь урок.
Завтра контрольная по геометрии по синусам и косинусам, а у меня все еще нет таблицы Брадиса.
И, разумеется, я не понимаю в этой теме ничего.
Кому-то настанет трындец.

А у вас бывает так, что вам нужно сделать что-то простейшее, но вы понимаете, что не можете?
Сижу сейчас, понимаю, что надо делать английский. Достаю учебник. Убираю. Достаю. Убираю.
Будто стоит психологический барьер, чувство на грани истерики, когда хочется во все горло закричать это "я не могу!"
Не могу сделать усилие над собой. Мозг не хочет включаться. И нет, это не лень.

Сегодня Стас уехал на Украину.
Я напросился вместе с ним и мамой на вокзал.
Меня пугало, что я ничего не чувствовал, что ничто во мне не начало обрываться по дороге туда.
По пояс деревянный, как сказала бы мама.
Когда подъехал поезд, мама заплакала. Обняли Стаса.
Он сказал мне:
- Следи, чтобы она много не курила.
Сердце защемило.
Он закинул два огромных рюкзака и военную сумку в поезд, продолжая стоять в тамбуре.
Он улыбался.
Сердце защемило.
Двери закрылись.
Поезд тронулся.
Мы с мамой заплакали.
Оказалось, что я не деревянный.

Сегодня я ходил погулять со своим единственным близким другом, живущим в моем городе.
Писал ему в скайпе о том, что "я, наверное, достал тебя вечным желанием встретиться" (мы видимся пару раз в год).
Через несколько минут мне позвонили.

Ходил, значит, сегодня на ПМПК (психолого-медико-педагогическая комиссия), чтобы мне разрешили сдавать ГИА в упрощенной форме.
Как обычно бывает, как только я вошел - меня тут же накрыло, я чуть не выпал из реальности и стал вялым и замученным.
Дали несколько тестов: задание по русскому и алгебре. Это было слишком легко. Затем задания в духе "что общего у самолета и птицы", "какое слово лишнее" и т. д.
Перешли непосредственно ко мне.
- Оль, а какая у тебя мечта в жизни?
- Пощупать снегиря.
Потом плавно перешли к теме одного из моих рисунков, где я нарисовал себя и свою бро. Спросили, настоящий ли это человек. И тут внезапно:
- А почему ты разделяешь понятие друзей и приятелей? Как у тебя в классе не может быть друзей, а в интернете быть могут?
Объяснил, что с приятелями я чаще просто провожу время, чем рассказываю о проблемах.
- А какие у тебя могут быть проблемы? Тебе же не нужно за квартиру платить.
Вот тут я здорово охуудивился.
Оооок.
Плавно перешли к тому, что меня радует.
- А ты обрадуешься, если тебе сделают подарок?
- Если он будет сделан своими руками.
- А если купленный? Автомобиль или шуба? Ведь все девочки хотят машину и шубу.
Ну, конечно, еще похвалили мои рисунки и попросили оставить один. Мне было не жалко, поэтому я оставил не самый любимый пейзаж.
В общем, могу только приложить руку ко лбу и сказать:
Мдааааа.
Мдаааааааааа.

Только что подошла сестра и сказала: Стас в понедельник уезжает.
Казалось бы, нашелся мужчина, который нравится и маме, и нам с сестрой.
Мы знали, что он поедет воевать на Украину.
Но все равно впустили его довольно близко.
Я не чувствую ничего, но знаю, что хочу, чтобы он вернулся.

Совсем забыл вчера о том, что надо бы написать пост.
Когда я собирался на встречу с Безликой, то больше всего боялся, что мы будем сидеть молча и пялиться друг на друга, поэтому, когда мы стояли в маршрутке, я уже начинал нервничать.
Но как только мы подошли к знакомой мне дороге, я выдавил из себя историю о том, как по этой улице шли с одноклассниками и лезли в заброшенный бункер. А там, слово за слово - в общем, я не думал, что могу быть таким болтливым.
Ее дом оказался довольно далеко (хотя путь обратно казался короче), но мы говорили все это время, так что это было не так уж плохо.
У Безликой довольно уютный дом, а кухня, где мы пили чай и ели овсяное печенье, была будто выполнена в советском стиле: старая плита, старая микроволновка, чайник обычный, а не электрический. А еще милые обои с птичками.
Когда мы закончили пить чай, пошли в ее комнату. В комнате тоже было мило и уютно, а над кроватью к стене был приколот мой ловец снов (а еще много билетов с разных концертов). Когда наговорились, сели смотреть аниме Многоцветье, которое мне понравилось, хоть и досматривал я его дома в одиночестве.
В общем, я снова понял, как здорово бывает общаться с людьми и ненадолго забыть о своей всепоглощающей скорби и боли.

Этот пост вовсе не для привлечения внимания. Просто хочу поделиться переживаниями.
В последнее время мне часто хочется резать себя.
Сижу над ножом и то беру его, то кладу обратно.
Боюсь, что мама будет расстраиваться и ругаться, а еще - что проболтаюсь своему другу, который ненавидит, когда я режусь.
И в последнее время боюсь подхватить заражение крови.
Но при этом ощущаю потребность в самоистязании, особенно при панических атаках (как сейчас).
Может, если я побью себя, мне поможет.
Этот парадокс не дает успокоиться.
Беру нож.
Кладу.
Беру.
Кладу.
Беру.
Кладу.

Заметил в последнее время, что стал абстрагироваться от общества. А еще нахлынула дереализация
За полторы недели школы я ни разу не пошел с кем-то гулять и не ходил до дома с одноклассниками (но в субботу иду в гости к Безликой, уже что-то).
Затыкал уши плеером, а когда видел их веселую и шумную компанию, мое сердце сжималось болезненно и будто говорило: ты лишний.
Не знаю, почему пытаюсь пресечь робкие попытки социализироваться, ведь хочу быть ближе к коллективу, который скоро покину навсегда.
Я перестал даже вк писать. И выяснил, что очень мало людей, которые обо мне вспоминают. Для них я тоже, наверное, лишний.
Как-то уныло все опять. Скатываюсь обратно в яму депрессии.

Я шел по пустынной аллее, вдоль которой были посажены стройные и высокие березы. Почерневшие, облетевшие листья лежали подле стволов, присыпанные белесыми пятнами снега. Аллея кончилась, и я увидел два сросшихся дерева. Береза, скрюченная и тонкая, без веток – от нее осталось только бревно - обвивала ствол крепкого дуба. Дерево любви, так называют это явление в народе. Но это было совсем непохоже на любовь, чистую и светлую. Только на мучения, выраженные в каждом изгибе худосочных березы и дуба. Не особо задерживаясь возле Дерева любви, я подошел к другому дубу – массивному, широкому, у корней которого зияла и скалилась огромная дыра, похожая на дупло. Ствол был настолько большим, что я сразу подумал – точно помещусь там. Я залез в устланную желтыми листьями яму, и старый дуб обнял мои плечи.