Последнее время со мной происходят странные вещи.Когда я была совсем ребенком, это чувство проявлялось, но не так часто как сейчас. В том месте где я живу, есть много бездомных людей и животных. Идя домой я часто их замечаю, и мое сердце начинает болеть, на глазах наворачиваются слезы и с чем это связанно я все никак не могу понять.
Сегодня была моя последняя капля. Когда я вышла на улицу у моих соседей работал дяденька, было видно, что он пьян. По его внешнему виду не трудно догадаться,что он деградировал, перестал развиваться и у него нет семьи, от одной мысли, что ему плохо и одиноко мне становится не по себе и мое воображения разыгрывает разные сцены. Эти сцены могут быть на любую тему и контролировать это невозможно.
Мне становится еще хуже, когда я понимаю, что помочь всем я не могу, так хотелось бы подойди и подбодрить этого человека, сказать, что на этом жизнь не останавливается и все возможно если верить и пытаться этого достичь, но.... Я боюсь. Я боюсь если вдруг он набросится на меня, убьет или что-то другое, в такие минуты мне не хватает поддержки родных,но я замкнутый человек и рассказать это я не могу. Я пыталась много раз, подойди и высказать все, что накопилось,но что-то меня останавливает. В итоге я запуталась. Я жалею людей, хочу помочь,но боюсь, и рассказать тоже никому не могу. Эти две проблемы никак не покидают мои мысли, я постоянно думаю об этом. Помоги, я не знаю,что делать.

Знаешь, Анон, я не хочу чтобы завтра наступало. Новый день должен дарить веру в то, что все станет лучше. Но не в этот раз. Опять мне надо идти в этот дом... А что если отец дома? Что мне делать если он заговорит со мной? Я помню как больно мне было в прошлый раз. Почему я все еще такая слабая? Неужели ничего не изменилось за месяц? Неужели я стою на месте? Да и не бегу я лишь потому что я должна это сделать, иначе это придется сделать моей матери. Я не могу этого допустить. Тогда она узнает что он живет с женщиной. Может для нее это уже ничего не значит, но что если он опять заставит ее плакать? Он не достоин счастья. Да и я тоже, ведь не случайно мы похожи как две капли воды, да и не только внешне.

Всё началось с того, что я очень устала. Мне надоело, что родители вечно возятся с младшей сестрой, не уделяя внимания мне. Я тоже хотела быть значимой в их жизни. Я перестала есть не из-за желания стать воздушной, не потому, что стремилась к идеалу, а просто потому, что хотела быть услышанной.

Думаю, что любой ребёнок в четырнадцать лет мечтает об этом. Родители кстати тут же обратили на меня внимание, стали умолять вернуться к ним. Но я уже не была той девочкой, которую они знали. Я втянулась.
Поэтому меня уже невозможно вернуть даже не смотря на все слёзы матери. Я не хочу быть обычной. Не хочу становиться зависимой от еды. Мне нравится моя жизнь. Нравится кутаться в свитера, нравятся рёбра, которые я могу пересчитать, нравятся скулы, большие глаза, ключицы.

Да, я иногда падала в обморок прямо на улице, но это всё ерунда, правда? Почему я должна обращать внимания на людей, которые кривятся при виде меня? Почему должна слушать родителей, которым была не нужна столько лет?
Они не вправе решать за меня. Мне нравится страдать – я нахожу себя в этом. Тогда почему я должна кого-то слушать? Мне это не нужно. Высшая мера свободы заключается не в одиночестве, а в пустоте. Я люблю быть пустой, при этом страдая. Только так я ощущаю, что ещё жива.

У меня очень много проблем.

Знаешь, Анон, я ненавижу утро,когда ко мне в комнату вламывается мать, включает компьютер и раскладывает дурацкие пасьянсы. И это при том, что она знает что спать я ложусь часа в 4 после полуночи. Я просыпаюсь от звука работающего компьютера и стараюсь закопаться поглубже в одеяло и заснуть, но тщетно. И вот мне приходится вставать и на меня сразу сыпется множество бытовых вопросов. При этом она разговаривает со мной как с пятилетним ребенком. Эта интонация выводит меня из себя. Ну почему нельзя оставить меня утром в покое хоть на 15 минут после моего пробуждения. Тогда я смогла бы спокойно обдумать как мне лучше себя вести чтобы не сорваться. А иначе на контроль эмоций уходит слишком много сил. Для меня утро это самая настоящая пытка. Пусть твое утро будет добрым, Анон.

Только ты в моём уме
больше никого
я не впущу
ты онлайн
но я тебе не пишу
знаю не хочешь ты отвечать мне
ты и печаль на уме

Глубоко уважаемый начальник отдела продаж изъявил желание со мной пообщаться... Бог ты мой...да не ужели...Такой важный, деловой развалился на кресле. С юмором и иронией... и гнилыми зубами)))))Эх и да... А я думала высшее руководство заботится о внешнем виде да и личной гигиене кстати... А эта помощница...милашка. Сразу видна ее робость перед вышестоящем...Точнее сидящим)))Он сказал в принципе правильно...цели расплывчаты...знания поверхностны...и только теперь моя любимая Волхова осмелилась рявкнуть на него... Ну не могу я эту компанию воспринимать всерьез...не могу.все мне кажется наигранным.не естественным...какое то все не то!!!!!!!!аж жутко...снова накатывает желание убрать голову в песок...но нет.это МОЯ должность...МОЯ и точка...написал мне план... Я этот план ему могу в сама написать. Об управлении по больше его знаю...Все эти термины и мотивация, эрудиция, интерфейсы, монетарные, не монетарные...Черт возьми сам без году неделя из грязи в князи, а строит из себя непонятно что...

Проснувшись рано утром, я едва ли вспомнила, где нахожусь и что вчера делала. Я долго сидела в темноте, глядя в окно. Я человек, для которого уединение жизненно необходимо. Я не могу без него, как другие не могут без воды и пищи. Каждый день без одиночества отнимает у меня силу. Я не горжусь своим одиночеством, но я от него зависима. Темнота в комнате была для меня, как свет солнца или глоток воздуха. Вот что я осознала, оставшись совсем одна посреди целого мира. Вы, наверное, не знаете, что когда ты никому не нужен, то чувствуешь неимоверную свободу и отсутствие страха. Я не боюсь потерять все. Мне нечего терять. Все что у меня есть это моя жизнь, гитара за спиной и пару сотен евро в кармане. Прилив сил и понимание своей неуязвимости. С потрясающим настроением я встала, почистила зубы, оделась и пошла бродить по округе с гитарой в руках. Я планировала остаться в Карлсфельде еще на несколько дней. Город был очень красив и я быстро нашла главную площадь. Возле фонтана, несмотря на время, а тогда было около шести утра, собралось много детей и их матерей. Странно, но мне вдруг захотелось спеть старую польскую песню о крыльях. Присев на край фонтана, я заиграла до боли знакомую и любимую мелодию, на которую сбежались дети и с радостными возгласами стали подтанцовывать в такт музыке. Их матери встретили меня более холодным приемом, будто своим взглядом пытались сказать: "Чем бы дитё не тешилось, лишь бы не плакало, это не твоя заслуга, все любят музыку, не думай, что ты им понравилась." Это так и читалось с их возмущенных лиц. Меня не особо терзало их мнение о моей музыке, я лишь напевала куплеты один за другим, играла мелодию и получала удовольствие. Так прошла большая часть дня и к двум часам я решила вернуться в номер. Мне нужно было продумать куда отправиться дальше...

Не было ничего, что способно было успокоить меня тогда. Я говорила много и быстро, но это казалось нервным или истерическим. Я просила сменить тему, но что-то волновало Максима в моем рассказе и он будто специально выводил меня к самой сути, к причине по которой я здесь. В итоге я призналась, что предала родного человека, а когда он отвернулся от меня, я просто сбежала. Это было невыразимо, то что творилось у него в глазах. Ни презрения, ни отвращения, никаких отрицательный чувств, он жалел меня. Когда меня жалели, мне хотелось убивать. Неужели я такая слабая и беспомощная? Неужели меня нельзя любить и уважать, а только жалеть? Но сейчас злиться нельзя, если просто сменить тему, то все образуется. Верно? Надеюсь... Макс еще минут 15 доказывал, что все хорошо и что я могу жить здесь сколько хочу и возвращаться не надо, но я уже жалела, что приехала. Потом мы еще немного поговорили и я пошла спать. Мне было до жути одиноко. Хотелось провалиться сквозь землю, не существовать. Последний человек, что был способен поддержать меня сдулся на самом элементарном - жалости. В ту ночь я поняла, что должна делать. Мать оставила мне гору денег и сказала, чтобы я нашла занятие по душе. Ну что же, возможно это не такая уж и плохая идея. Странствовать. В одиночестве. Сама себе противоречу. Я с детства мазохистка и когда мне больно, я просто упиваюсь этой болью. Наслаждаюсь каждой минутой моральной пытки. Знаете где ад? У вас в голове. Он всегда там был и будет, пока существуют люди. И даже в человеческом счастье есть что-то горькое и грустное. Я всегда пользовалась этими фразами, когда боль становилась невыносимой. Вы хоть представляете, что такое 18 лет одиночества? Нет. Меня учили, что одиночество - самое надежное средство от предательств и дружбы. Да-да, средство от дружбы. Когда дети выростают, то понимают, что дружба - иллюзия и существует лишь взаимовыгода. Всем что-нибудь нужно друг от друга и мы используем окружающих ради своей выгоды. В этом и заключается игра общества в дружбу и любовь. Сейчас в меня полетят тапки и такие фразы как: "раз ты так говоришь, значит никогда не любила". Это не так. Попробуйте сами себе признаться, без обмана, согласны ли вы пойти куда угодно и делать что угодно по первому пожеланию любимого и безвозмездно? Многие ответят отрицательно. Оно и верно, ведь так устроен человек. Я, напротив, усовершенственная модель циничного члена общества. Мне абсолютно наплевать на чувства окружающих и я не завишу от их мнений. Завтра я уйду из дома брата. Я разочарована. Все меня жалеют и это унижает меня, мне не нужна жалость и сострадание. Теперь я просто путешественница. Зарабатывать на фотографиях и игре на гитаре весело. Я пару раз проводила маленькие концерты на улице. Было вполне сносно, не считая огромного количества народа. Мне нравилось. С этими мыслями я и уснула, а на следующее утро взяла сумку, оставила записку и ушла гулять по Германии. Я планировала покинуть город к полудню, а до ближайшей деревеньки Карлсфельд было три часа пешим шагом. Неплохо для первого дня. Найду какой-нибудь кабак, а там и поужинаю. И пройдя такой длинный путь мне показалось, что я избрала неплохую жизнь, ведь пока я шла мне удалось заснять потрясающие виды. Остановившись в придорожной забегаловке мне удалось узнать, что в этом заведении есть номера на втором этаже, где я, собственно, и решила остановиться на ближайшие пару дней...

Моему потрясению не было предела, когда я сошла с поезда и вышла на центральную площадь перед вокзалом. Такие красоты раньше доводилось встречать только в фильмах. Бесконечные развилки маленьких улиц и дома, которые поражали не только своими размерами, а и формами. Готика и классицизм. Впервые вижу такое поразительное смешение стилей. Гуляя по улочкам Мюнхена я поневоле забывала о цели приезда. Я должна была быть в центре на Либигштрассе к полудню. Все что я выяснила о теперешней жизни брата это только то что на Либигштрассе находится магазинчик при жилом доме где он работает. Точнее он им владеет. Ничего больше я узнать не смогла. И продолжая любоваться красотой фасадов, я медленно, но уверенно продвигалась к центру Мюнхена. В некотором роде мне стало не по себе, когда я добралась до Либигштрассе. Вместо представленного мной, по рассказу друзей, маленького и уютного магазинчика я застала не менее уютный, но более угрожающий по размерам супермаркет, длинною в четверть улицы. Теперь гораздо труднее его найти. Ну и ладно, сейчас мне все равно нечем заняться, а я так хотела увидеть Максима. Мне все равно что делать и где искать. Я прекрасно знаю 4 иностранных языка и немецкий в их числе. С легкостью найдя администратора мне стоило только спросить как найти хозяина и о чудо, он на месте. Далее начиналось самое непредсказуемое. Я вошла под предлогом о личном разговоре. Он сначала не узнал меня, а когда я заговорила по-русски и показала старый и потрепанный том с повестями Гоголя вспомнил обо мне. В тот день мы много говорили, говорили обо всем. Я рассказывала о старом доме и о школе, а он о том как смог утроиться после смерти дяди (я не упоминала, что он переехал к своему дяде в Мюнхен, когда мать посчитала его присутствие рядом со мной лишним), как открыл маленькую лавку на деньги с наследства, а потом расширился до супермаркета. Максим с радостью разрешил мне остаться у него, ведь квартира большая и уютная. Он сказал, что сделает перерыв в управлении магазином и оставит заместителя, чтобы показать мне город. Мы болтали без умолку, ярко жестикулируя и крича на весь проспект. Непрерывная русская речь пугала прохожих, а некоторые люди, смеясь, фотографировали задорную рыжеволосую девчёнку в метр пятьдесят и парня, который выглядел сдержанным и деловым, а по сути поддался искушению прогуливать работу и беззаботно хохотать со своей рыжеволосой спутницей. Это больше походило на уличное представление, чем на прогулку до дома, но таки добравшись до пункта назначения и заварив отличного кофе он невзначай заговорил о нашей матери и о выпуске. Меня словно молния ударила и тут же прошел мороз по коже. Год, что я провела как в аду, вдруг пронеслись перед глазами. Все те бесконечные дни в больнице, одиночество в пустой квартире, утерянный человек, предательство матери, пол года депрессии и то как мать завуалированно выгнала меня из города... Слезы навернулись на глаза. Немыслимо длинная пауза и миллион последовавших за ней вопросов. Из-за того, что мне уже давно пора бы выговориться, я рассказала о том, что на душе. Тот неистовый трепет невозможно было заглушить, будто всё, что произошло за этот год внезапно рвалось наружу и принимало не очень приятную форму...